— Ты что, язык проглотила? — прошипела она. — Никто тебя ни в чём не винит, мы просто задаём вопросы. А ты ведёшь себя так, будто я тебе злейший враг! Сидишь молча, даже перед свекровью не шевельнулась. Мы выдали тебя замуж за моего брата вместо сестры, и разве мы хоть словом попрекнули? А ты — ни благодарности, ни смирения. Где твои манеры? Это что, так в семье Доу из Чжэндина дочерей воспитывают? Завтра же пойду к жене старого господина Доу, пусть расскажет, кто тебя так «хорошо» научил обращаться со старшими!
Вэй Тиньюй, глядя на растерянную Доу Мин, не выдержал и снова вступился:
— Сестра, прошу тебя, успокойся! Я уже объяснил тебе: эти серебряные ассигнации отец приготовил для Мин’эр. Поскольку она ими не воспользовалась, их нельзя было просто выбросить. Разве мог отец пойти в Серебряную лавку Тундэ и сказать, что деньги были напечатаны зря? Поэтому он отдал их барышне Чжао, ведь они одна семья.
— Что за вздор ты несёшь?! — воскликнула госпожа Тянь.
Вэй Тинчжэнь нахмурила брови:
— Как же так? Ты теперь за жену горой, а на сестру тебе всё равно? Я считаю, что если Доу Чжао вернули приданое, то и Мин’эр тоже должны что-то дать! Нельзя, чтобы одних дочерей баловали, а других — нет!
Когда выходила замуж Доу Чжао, Вэй Тинчжэнь, как родственница, тоже была на свадебном пире. Услышав о денежных средствах, она была возмущена до глубины души. Промучившись до третьей стражи, она наконец дождалась, когда Доу Мин придёт, чтобы отдать вечерний поклон свекрови.
Однако, не успев ничего сказать, она увидела, как Доу Мин выскользнула из комнаты, словно душа, покидающая тело. И Вэй Тинчжэнь, и госпожа Тянь замерли от ужаса.
Доу Мин выглядела совершенно опустошённой. Она не понимала, как денежные средства, которые предназначались ей, оказались у Доу Чжао.
Её мать рыдала, не слушая никого.
Отец, несмотря на все уговоры, настаивал на возвращении жены в дом Ван.
Старший дядя в отчаянии вызвал отца в кабинет, но и он, кажется, не смог его убедить. В конце концов, он передал записку деду…
Как же всё дошло до такого?
Когда Вэй Тинчжэнь узнала обо всём, она заставила её прийти в родительский дом и потребовать у отца вернуть ей ту самую связку серебряных ассигнаций. Её свекровь только кивала и повторяла: «Это же справедливо».
Если бы не Вэй Тиньюй, который встал на защиту, Вэй Тинчжэнь, возможно, уже приказала бы грубой старухе-слуге отвести её обратно в дом Доу, не обращая внимания ни на что.
С этими мыслями она вдруг вспомнила о Вэй Тиньюе. Где же он?
Оглянувшись по сторонам в смятении, Доу Мин увидела, как Вэй Тиньюй спешит за ней. Со слезами на глазах она бросилась в его объятия.
Но тут он замялся и пробормотал:
— Не злись на сестру… Она ведь старается для нас! Подумай, даже если бы мы забрали те ассигнации обратно, разве моя сестра взяла бы с них хоть полцзяня? Всё равно всё досталось бы тебе…
Доу Мин, с ещё не просохшими от слёз глазами, уставилась на мужа, приоткрыв губы, не в силах вымолвить ни слова.
А в это время в доме гуна Яньаня, уставшая после длинного дня, госпожа Ван сидела у трюмо, снимая с лица праздничный макияж. Внезапно она увидела, как её муж ввалился в комнату — явно под градусом.
Она поспешно вскочила, помогла мужу лечь на широкий кан у окна, затем налила ему чашку горячего чая и только после этого вернулась к своим делам.
Но супруг неожиданно схватил её за руку и, улыбаясь, начал расспрашивать про новобрачную.
В конце концов, Сун Мо чуть не стал его зятем!
Госпожа Ван не смогла сдержать улыбку и, слегка преувеличив, рассказала мужу о смущении Сун Мо в брачной комнате.
Однако Ван Цинхуай внезапно сел, словно отрезвев. Его взгляд, обычно затуманенный, стал острым и проницательным.
— Что ты сказала? Яньтан позволил служанкам невесты всё устраивать?
Это был жест уважения к семье невесты.
Госпожа Ван была ошеломлена:
— Что с тобой? Я же не придумываю! Если хочешь, спроси у третьего господина Чжана, третья госпожа Чжан тоже там была, и старшая госпожа Лу…
Ван Цинхуай замолчал, уставившись в одну точку.
Его жена начала волноваться. Спустя некоторое время она тихо спросила:
— Что случилось?
Ван Цинхуай горько усмехнулся:
— Этот Сун Яньтан — ещё тот! Хорошо, что моя сестра не вышла за него, а то была бы уже без кожи — в лучшем случае! — Он тяжело вздохнул. — В будущем, кто бы ни сватал свою дочь в семью Сун, чтобы стать мачехой этому Яньтану — тот глупец!
Госпожа Ван ничего не поняла.
Но Ван Цинхуай только отмахнулся.
— Пусть. Всё это уже в прошлом. Главное — вот что: либо вообще не общайся с этой госпожой Доу, либо будь с ней предельно осторожна и не смей ей перечить!
Жена была ещё больше озадачена. Но она всегда относилась к словам мужа с почтением и, увидев, что он лёг, больше не стала расспрашивать, лишь крепко запомнив его наставление.
Ван Цинхуай закрыл глаза, но заснуть не смог.
Сун Яньтан… этот человек опасен!
Он обманул не только императора с императрицей, но и собственному отцу яму вырыл — да ещё и их, семью Ван, втянул в это, сделав пешками в своей игре.
Судя по поведению гуна Ина сегодня, тот пока ничего не понял.
Всё ещё держится на «сыновней почтительности», которая даёт гуну моральное превосходство. Если бы не эта «почтительность», что бы с ним стало?..
По спине Ван Цинхуая пробежал холодок.
Он невольно задумался — а не был ли обмен сёстрами Доу делом рук Сун Мо?
Иначе, как всё могло сложиться так… удобно?
