Когда Доу Чжао подняла глаза, она увидела Сун Ханя, который пробирался сквозь толпу, покупая что-то у уличного торговца. Внезапно кто-то резко толкнул его. Сун Хань не остался в стороне — он коротким, но точным движением повалил обидчика на землю. Мужчина вскочил, замахиваясь, но телохранители дома Сун сразу же вмешались и оттащили его в сторону.
Чэнь Хэ поспешил к Сун Ханю и что-то сказал ему вполголоса. Сун Хань, с явной неохотой, отступил в сторону. Чэнь Хэ быстро скрылся в толпе.
Один из стражников вопросительно указал на того, кто задел Сун Ханя, словно спрашивая: «Что делать?»
В этот момент Сун Хань поднял голову и посмотрел в сторону ресторана «Пьяный Бессмертный».
Доу Чжао вздрогнула, подумав, что он заметил их с Сун Мо. Она уже хотела спросить мужа, стоит ли им окликнуть юношу, но увидела, как Сун Хань снова опустил взгляд и равнодушно жестом велел охраннику отпустить человека.
Чэнь Хэ, вытирая пот, вернулся с бумажным пакетом, наполненным жареными орешками. Сун Хань с радостью принял угощение и вместе с Чэнь Хэ вошёл в ресторан.
Когда Доу Чжао обернулась, она заметила, что Сун Мо тоже наблюдает за младшим братом, не говоря ни слова.
— Молодой господин прибыл, — с улыбкой произнесла она, усаживаясь за длинный стол, который мог вместить дюжину гостей. Однако в её мыслях всё ещё стоял образ того, как Сун Хань без колебаний толкнул человека.
Сун Мо налил ей чашечку чая.
Сун Хань взбежал по лестнице.
— Третья сестрёнка! — с радостью в голосе воскликнул он, протягивая бумажный свёрток. — Это жареный арахис из лавки Яо Цзи. Все, кто приходит в «Пьяный Бессмертный», обязательно берут с собой хотя бы пакетик!
Доу Чжао была удивлена, осознав, что он купил угощение специально для неё. Она немного помедлила, но, увидев в глазах юноши искреннее счастье, с улыбкой поблагодарила его и приняла свёрток.
— Попробуйте, Третья сестрёнка, — сказал Сун Хань. — Если вам понравится, я буду приносить вам ещё!
Она кивнула и развернула пакет. Арахис оказался сладким, но не приторным, хрустящим и душистым.
По её просьбе Сусин пересыпала часть угощения в фарфоровое блюдо с синим подглазурным орнаментом и предложила присутствующим попробовать.
Все за столом вежливо похвалили вкусность и, подбадриваемые Доу Чжао, поблагодарили Сун Ханя.
Он улыбнулся, но его улыбка была натянутой. Когда он снова взглянул на Доу Чжао, в его глазах уже не было прежнего тепла. Казалось, он был расстроен, что она поделилась подарком, который предназначался только для неё.
Доу Чжао погрузилась в раздумья.
В полдень они вернулись в резиденцию гуна Ин.
Сун Мо собирался на службу.
— Раз в десять дней у меня бывает выходной, — произнес он. — Три дня я провожу при дворе, а остальные шесть — ухожу на рассвете и возвращаюсь в вечерний час петуха. Сегодня я останусь во дворце. Если возникнет срочное дело, пожалуйста, передайте его Ву И, а он, в свою очередь, Чэнь Хэ. А если дело совсем важное, то пусть Сусин сразу же сообщит Лу Миню. Сейчас он заведует домом у озера Цзишуй, и его люди работают вместе с Ду Вэем.
Это означало, что группа Лу Миня была частью личной разведки Сун Мо.
Доу Чжао давно не замечала его в повседневной суете. Ей хотелось сказать так много, но времени не было. Она лишь кивнула:
— Господин Чэнь с остальными прибудут в столицу в десятом месяце. Тогда и обсудим наши личные дела.
Сун Мо улыбнулся:
— Не спеши. Расскажешь, когда будет удобно.
Его неторопливая уверенность в голосе успокаивала. Казалось, что рядом с ним течение времени становилось мягче и шире.
Проводив его, Доу Чжао вернулась к себе и занялась разбором приданого, постепенно преображая убранство своих покоев в соответствии с привычками.
На следующее утро, вооружившись чертежом павильона Ичжи, который составил Чэнь Цюйшуй, она отправилась на прогулку по усадьбе вместе с Сусин и Сулань.
Ву И был в ужасе. Хотя он с улыбкой показывал госпоже разные уголки зала, внутри он дрожал от страха. Он велел Сун Ло немедленно сообщить об этом Ян Чаоциню.
— Если бы госпожа собиралась навредить господину, — сказал Ян, усмехнувшись, выслушав его, — разве стала бы она посылать человека с другого конца империи спасать его? Они теперь супруги. Всё, что происходит, — и хорошее, и плохое — они делят пополам. Сопровождай её как следует, и не о чем будет докладывать.
Ву И покрылся потом. После этого, отвечая на вопросы Доу Чжао, он уже не тараторил бойко, а стал собранным и почтительным.
К полудню о происшествии знал весь павильон Ичжи.
Когда Доу Чжао начала расспрашивать служанок, пожилых женщин и надзирательниц, они отвечали прямо и подробно. Вскоре она уже имела полное представление о внутреннем устройстве.
Павильон Ичжи уже долгое время был резиденцией наследников гуна Ин. Он представлял собой уменьшенную копию всего дома. Здесь были собственные счётная и курьерская службы, конюшни, прачечная и охрана. Отдельный боковой выход вёл к внутренним воротам, позволяя обитателям зала свободно входить и выходить, не проходя ни через двор, ни через главные залы.
Доу Чжао, основываясь на своём опыте ведения хозяйства в доме хоу Цзинина, внимательно изучила списки слуг и ведомости, сопоставила расходы за последние полгода и составила предварительную смету.
Младший братец Сун Хань хоть и мал. но всех водит за нос, в том числе и старшего брата Сун Мо. Надеюсь пока…
Жестокость отца неизбежно оставляет отпечаток на психике ребёнка. Учитывая, что он воспитывался исключительно отцом в самые «уязвимые» годы — с 9 до 13 лет. В этом возрасте и так высока вероятность появления немотивированной агрессии изгормонов, а тут ещё и отец на нём злость срывает — ни с того ни с сего избевает. Естественно, это всё накапливается и, думается мне, эту плотину ещё прорвёт.