Как известно, серебро открывает многие двери. Старуха, торговавшая чаем, оказалась невероятно разговорчивой. Она с радостью делилась своими знаниями и даже придумывала истории, чтобы не подвести щедрого гостя.
Особенно остро чувствовалось различие в восприятии жизни между мужчинами и женщинами.
По мнению старухи, Четвёртая госпожа из дома Доу была слишком мягкой и нерешительной:
— Чего ей бояться? У неё есть любящая тётка и супруга дяди, которая всегда готова её защитить. На её месте я бы уже давно отправилась в столицу и избавилась от той супруги Ван. Пусть бы она носила чай госпоже Цуй и подавала воду, а не разгуливала там в парадных одеждах, как полноправная хозяйка! — вздохнула она, и в её голосе, несмотря на колкость слов, звучал оттенок сочувствия. — Впрочем, что взять с Четвёртой госпожи? Девочка с малых лет воспитывалась на «Наставлениях для женщин», всё по правилам, всё как положено. Вот и поступки у неё мягкие и осторожные…
— А вот Пятнадцатая госпожа из рода Лан, — продолжала старуха с лёгкой усмешкой, — я помню её ещё девицей: изящная, как ветка ивы, с тихим голосом и осторожными шагами. А теперь? Теперь, говорят, она командует всем в доме и активно вмешивается в дела рода Лан. Настоящая героиня — и на коне с копьём, и за счётными книгами! А ещё она поссорилась с семейством Панов. Несколько сделок, которые могли бы спасти всё хозяйство, она разрушила!
Тон старухи был полон язвительности, но о Четвёртой госпоже она не сказала ни единого дурного слова.
Тао Цичжун, внимая её рассказу, едва сдерживал вздох. Всё это явно не соответствовало его прежним представлениям. Он осторожно спросил: — А кто такая эта Пятнадцатая госпожа Лан?
Старуха рассмеялась, словно только и ждала этого вопроса. С жаром она начала рассказывать историю давней вражды между родами Доу, Ван, Пан и Лан. — Как же ей не ненавидеть род Панов? Если бы не они, она бы давно сидела у себя дома, при муже, в шёлковом одеянии, с венцом учёной супруги на голове!
Тао Цичжун слушал, чувствуя, как голова идёт кругом от такого потока выдумок и домыслов: — Разве женщина, пусть и из рода Лан, может столько вершить? Разве у неё нет ни свёкра, ни мужа, которые бы решали всё за неё?
Услышав эти слова, старуха встревожилась, опасаясь, что господин может потребовать вернуть своё серебро. Она возмутилась:
— Вы, видимо, книжник, и не разбираетесь в житейских делах! В нашем уезде Чжэндин все крупные лавки и поместья находятся под покровительством рода Доу. Кто посмеет пойти против них и заступиться за род Пан? Даже если бы кто-то и захотел, кто осмелится? Те, кто встал на сторону Панов, потом бесследно исчезли. Против семьи Доу не попрёшь!
Тао Цичжун нахмурился. Он не ожидал, что влияние семьи Доу в Чжэндине настолько велико, почти как у местного правителя.
Старуха, заметив его реакцию, испугалась не на шутку:
— Я ответила на все ваши вопросы! И правду, и то, что не всем положено знать… Вы точно не хотите вернуть своё серебро?
С этими мыслями она подозвала юнца, который продавал груши у дверей, велела ему приглядеть за лавкой, а сама, сославшись на необходимость, скрылась в задней комнатке.
Когда Тао Цичжун осознал, насколько рассказ старухи не соответствует его ожиданиям, он потерял к ней интерес. Чай остывал, а она не возвращалась. Оставив несколько медных монет, он вместе со своим слугой покинул лавку и отправился на постоялый двор.
В последующие несколько дней он расспрашивал других людей о случившемся. Ответы отличались в деталях, но суть оставалась прежней. На душе у него было тяжело.
— Господин, — осторожно спросил его слуга, — если всё, что говорят, правда… Что же теперь делать?
Тао Цичжун лишь горько усмехнулся. Ведь именно он был посредником в этой брачной истории. Именно он убеждал главу рода Сун в правильности этого союза.
А теперь… Что он скажет по возвращении?
Внезапно в дверь постучали.
Слуга открыл дверь.
На пороге стоял тот самый юноша, который продавал груши у лавки.
Как же есть груши, когда на душе так горько?…
Юноша с корзиной груш у дверей не вызвал у слуги никаких подозрений. Однако Тао Цичжун, взглянув на него внимательнее, узнал в нём мальчишку, который несколько дней назад сидел у лавки старухи. Недоброе предчувствие охватило его, и он поспешно остановил слугу.
— Зачем пришёл? — спросил он у юноши с невинной улыбкой.
Тот ответил:
— Старуха Юй велела мне передать вам, что у неё срочное дело. За эту весть я получу десять вэнь.
Тао Цичжун кивнул, и его слуга бросил монеты в раскрытую ладонь юноши. Получив плату, тот весело обернулся:
— Она ждёт вас в лавке. Сказала, дело срочное! — и, не медля, скрылся за углом.
Слуга взглянул на господина, и тот, помедлив, сказал:
— Пойдём, посмотрим, какие хитрости у этой старухи. Даже если она просто хочет выудить ещё серебра, если сведения будут полезны, всё того стоит.
Они направились к лавке Старухи Юй, минуя узкий переулок между постоялым двором и чайной лавкой. Неожиданно сзади донёсся окрик:
— Господин Тао!
Тао Цичжун, обернувшись, заметил человека, но не успел его разглядеть, как почувствовал резкую боль в затылке. В глазах потемнело, ноги подкосились, и он упал на землю, ощущая, как силы стремительно покидают его тело.
В последний момент ясного сознания он осознал, что его ударили по затылку. Это была западня, и, вероятно, ему не удастся выбраться отсюда живым.
Столичный дом гуна Ин находился далеко. Когда его пропажу обнаружат, от него, возможно, останутся лишь белые кости.
Горечь наполнила его грудь, и с этой мыслью он погрузился в небытие.
Спасибо большое за перевод ❤️ отмечу, какую милую картинку на главу поставили ☺️
Спасибо, что читаете на нашем сайте😊