Сун Мо не собирался принимать их под своё крыло. Особенно сейчас, когда враждебность Сун Ичуня стала очевидной, Доу Чжао была необходима собственная сила. Он предложил:
— Пусть они остановятся в павильоне Ичжи. Формально они будут твоими слугами, но на деле ты сможешь доверить им заботу о внутреннем дворе.
— Я именно так и думала, — кивнула Доу Чжао. — Внешне они будут служить мне, а на самом деле смогут помогать и тебе. Господин Ян будет на виду, а господин Чэнь и его люди — в тени. Так будет надёжнее.
Сун Мо уже давно ценил ум Чэнь Цюйшуя и силу Дуань Гуньи. Предложение Доу Чжао заставило его заиграть новыми идеями.
Однако… людей становилось слишком много!
Из-за спешки с приданым, всё, что Доу Чжао смогла привезти, — это в основном золото, серебро, украшения, антиквариат и даже банковские векселя. Никаких лавок или поместий. Теперь, когда у них была такая «группа поддержки», им требовалось хотя бы какое-то прикрытие.
Он рассмеялся:
— Я попрошу господина Яна заранее оформить на тебя пару имений. Скажем, что отец тайно передал их тебе в приданое. Учитывая твои векселя, никто не удивится, что бы он ни сделал!
Доу Чжао надула губы:
— Не смей плохо говорить о моём отце! — её взгляд, направленный в сторону, был неожиданно кокетливым.
Сердце Сун Мо дрогнуло.
— Да как я смею! — быстро возразил он. — Я просто считаю, что он человек решительный и с характером. Не хотел его обидеть. — Внезапно его осенило, и он весело добавил: — Раз уж он дал тебе такое богатое приданое, то пара охранников сверху — это лишь должное. Так все подумают, что с тобой прибыло и сопровождение.
Доу Чжао сразу поняла, на что он намекает. В её глазах мелькнуло лукавство:
— Не беспокойся. Когда господин Чэнь с остальными приедут, у них с собой будет и движимое, и недвижимое имущество. Так что ни у кого вопросов не возникнет — откуда у меня столько служанок.
Ведь её отец действительно потратил на это бракосочетание как минимум пять-шесть тысяч лянов. Пусть даже потом он добавит пару домов — никто не скажет и слова.
Сун Мо больше не спорил и поинтересовался:
— А отец… он не вызывал тебя к себе?
— Нет, — с улыбкой ответила Доу Чжао. — Он уходит на службу ещё до того, как я просыпаюсь. После работы у него много встреч и визитов, и домой он возвращается поздно. Я старалась не беспокоить его, поэтому мы ни разу не пересекались.
Сун Мо испытал некоторое облегчение:
— А с Тяньэнем ты не виделась?
— Позавчера он передал через мальчика два свёртка порошка пории, — со смехом рассказала Доу Чжао. — Сказал, что это для укрепления духа и ума. Велел принимать и потом отчитаться перед ним.
Сун Мо не смог сдержать смех и искренне извинился перед Доу Чжао.
— Он такой… С детства мать баловала его без меры, — произнес он с лёгкой грустью, которую, впрочем, тут же скрыл за улыбкой.
— У меня нет младших братьев, — ответила Доу Чжао с улыбкой, — поэтому я буду относиться к нему как к родному. Не стоит беспокоиться.
С ней рядом, чего ещё можно было бояться?
Сун Мо отбросил тревожные мысли, вздохнул с облегчением и решил сменить тему.
— Кстати, я помню, что и в Чжэндине, и в твоём родовом доме у вас большие цветники. За павильоном Ичжи тоже есть небольшой сад. Завтра у меня выходной, и я могу помочь тебе перекопать землю и установить шпалеры. Ты сама выберешь, где и что посадить. Может быть, построим цветочный навес? Я слышал, у цветоводов в Фэнтай такие обязательно есть. И если хочешь, можем поставить пару камней из Тайху — Гу Юй как раз сейчас по делам в Хуайане, я попрошу его выбрать что-нибудь достойное.
— А что ты делал в Фэнтае? — с любопытством спросила Доу Чжао.
— У меня есть знакомый, который служит в гарнизоне. Когда я навещал его, то увидел теплицы местных цветоводов и мне стало интересно, поэтому я расспросил его об этом, — с улыбкой объяснил Сун Мо. Он всегда действовал по наитию: если что-то его увлекало, он не мог остановиться. Говоря это, он уже надевал обувь, увлекая Доу Чжао к саду.
Доу Чжао, глядя на его воодушевлённую фигуру, не знала, смеяться ей или плакать:
— Сейчас уже зима на носу. Когда же ты собираешься копать землю и устанавливать шпалеры? Садом можно будет заняться только весной!
— Правда? — Сун Мо остановился как вкопанный, немного смущённый, чуть опустив плечи.
Доу Чжао взглянула на него, и в её душе будто плеснулась волна: она вспомнила того самого юношу — в прошлом, потного и запылённого, склонившегося над хризантемами и копающего землю рядом с ней…
— Но, — вдруг с озорством сказала она, — самое время установить цветочный навес. Можно даже посадить водяную редьку — к Новому году она как раз подрастёт. Если упаковать её в бамбуковые корзинки, получится отличный праздничный подарок!
Хотела ли она отвлечь его от смущения? Или же действительно можно было посадить редьку?
Сун Мо с искренним интересом взглянул на неё, и его улыбка осветила всё его лицо, начиная с глаз и заканчивая уголками губ.
— В цветочном навесе можно сажать редьку? — произнёс он, вновь обувшись. — Никогда не слышал об этом.
— Вот видишь, ты не разбираешься в сельском хозяйстве! — со смехом ответила Доу Чжао, выходя вместе с ним из внутренней комнаты. — Откуда, по-твоему, в середине зимы берутся огурцы и редька? — И, слегка наклонив голову, предложила: — Как насчёт того, чтобы в этом году попробовать? Если вырастет, мы сможем отправить немного принцессе Ниндэ и старой госпоже Лю. Что скажешь?
— Отлично! — воскликнул Сун Мо, не имея никакого опыта в этом деле, но всё же с энтузиазмом следуя за Доу Чжао. — Возможно, нам стоит попросить кого-то помочь нам…
Беседуя, они направились по крытому коридору к саду. Сусин, следовавшая за ними, опустила голову, не в силах сдержать улыбку.
Её госпожа, обычно такая строгая и несговорчивая, неожиданно проявила удивительную податливость, когда речь зашла о наследнике.
