— Нет-нет! — поспешно ответил Вэй Тиньюй, заметив недоверчивый взгляд сестры. — Мы действительно не ссорились! Зачем мне лгать тебе?
Но Вэй Тиньчжэнь, увидев, как брат даже сейчас пытается защитить Доу Мин, не смогла сдержать эмоций:
— Я всегда знала, что от неё не стоит ждать ничего хорошего! И вот, мои опасения подтвердились! Вы только поженились, а у вас уже через день мелкие ссоры, а через два — крупные! Наши родители за всю жизнь ни разу не повысили голос друг на друга, а вы чему научились?
— Не нужно мне врать, я и так всё знаю. Ты женился на обычной нищенке! Её сердце меньше игольного ушка, а веки — тоньше, чем у торговки тофу! Даже воду, которую я выпила, когда приходила к вам, она пожалела! А ты, как только женился, сразу забыл о матери! Ты встал на сторону жены и против меня!
— Понятно, я вам теперь не нравлюсь. Вы всё скрываете от меня, будто я вам чужая. Что ж! Я пришла сюда не к вам, а к своей матери. Я не буду пить ваш чай и не возьму ни крошки. Кстати, может быть, вы сразу запишете, сколько у матери осталось печенья? А то я приду разочек, а ваша жена будет переживать, не пропали ли угощения!
Госпожа Тянь и раньше была недовольна Доу Мин. Та постоянно плакала перед её сыном, а он, едва увидев эти слёзы, сразу же всё ей прощал, словно был заколдован. Мать то злилась на сына за мягкотелость, то жалела его — такой уж он был, попал под каблук.
Теперь, услышав слова дочери, она не посчитала их перебором. Напротив, каждое слово показалось ей разумным. Её сын был честным и прямым человеком, и, возможно, эта жена наслала на него порчу! Раз они ссорятся, значит, у них не ладятся отношения. А значит, и покой в доме разрушен!
В её глазах заблестели слёзы. Она достала носовой платок и начала промакивать уголки глаз:
— Тиньюй, твоя сестра всегда была замечательной. Женившись, ты, кажется, забыл, как она сидела с тобой над учебниками, когда ты не мог запомнить урок. Как, когда в доме не хватало денег, она носила свои драгоценности в ломбард, чтобы поддержать тебя. Как ты можешь так поступать? У матери всего двое детей. Если вы перессоритесь, как я буду жить?..
С этими словами она крепко сжала руку дочери и заплакала ещё сильнее.
Вэй Тиньчжэнь, взглянув на брата, тут же понизила голос, чтобы утешить мать.
…
Снаружи, за занавеской, Доу Мин так сильно сжимала в руках носовой платок, что он начал перекручиваться.
Эта Вэй Тиньчжэнь словно была ей не золовкой, а настоящим врагом!
Как смеет эта замужняя женщина вмешиваться в дела брата, да ещё и в чужом доме! Разве она не боится, что над ней будут смеяться?
Доу Мин уже было подняла руку, чтобы откинуть занавес и ворваться внутрь, но в последний момент её пальцы замерли, и она опустила руку.
Ранее она уже вызывала недовольство у Вэй Тиньюя. Если она сейчас начнёт ссориться с его сестрой, то его отношение к ней только ухудшится. А ведь в доме Хоу Цзинина она держалась только благодаря чувствам своего мужа. Без его поддержки эта золовка могла бы её уничтожить, особенно после того, как Доу Мин решительно отказалась просить у отца дополнительное приданое. С тех пор Вэй Тиньчжэнь смотрела на неё как на пустое место!
Но даже сейчас она не собиралась возвращаться за приданым.
В доме Хоу Цзинина, где она живёт, не так много людей, и почти нет влиятельных знакомых. В случае неприятностей ей некому будет помочь. Рано или поздно она всё равно вернётся к семье Доу. Однако, если она сейчас попросит о помощи, то в семье могут её и не принять.
В этом мире, как говорят, «вода поднимается — и лодка всплывает». Люди должны помогать друг другу, а не создавать трудности. Если её увидят только как оболочку, то кто потом протянет ей руку помощи?
Подумав об этом, Доу Мин стиснула зубы и тихо отступила на шаг. Обернувшись, она шепнула стоящей рядом служанке:
— Иди и доложи, что я пришла.
Служанка опустила взгляд и послушно кивнула, но в её глазах промелькнула тень презрения.
Узнав, что Доу Мин пришла, Вэй Тиньчжэнь не только не замолчала, но и заговорила ещё громче:
— Если бы я её остановила, она бы не зашла, не так ли?
— Сестра! — резко окликнул её Вэй Тиньюй, умоляюще взглянув.
Вэй Тиньчжэнь фыркнула, отвернулась и наконец замолчала.
Бледная, как лист бумаги, Доу Мин вошла и поклонилась госпоже Тянь и Вэй Тиньчжэнь.
Та сказала:
— Уже поздно. Вам пора отправляться на улицу Храма Цинъань. Не заставляйте ваших близких ждать.
Доу Мин и сама не хотела задерживаться. Она сдержанно кивнула и вместе с Вэй Тиньюем отправилась в родительский дом.
Однако Доу Шиюн в это время был занят и не мог их принять. Их встретили Доу Вэньчан и его супруга.
После продолжительных уговоров со стороны Доу Шисю и других Доу Шиюн, хоть и не написал разводное письмо, всё же настоял на том, чтобы Ван Инсюэ покинула дом на улице Цинъань. Он прямо заявил:
— Ей больше не следует встречаться с Доу Мин.
Семье Ван ничего не оставалось, как забрать Ван Инсюэ обратно в переулок Люе. А поскольку в доме не было никого, кто мог бы заниматься хозяйством, Доу Шиюн хотел пригласить госпожу Цзи, чтобы она поприсутствовала во время визита Доу Мин. Однако госпожа Цзи отказалась, сославшись на беременность госпожи Хань.
В итоге пришлось просить старшего племянника с женой принять участие в этом событии.
— Седьмой дядя заехал в Управление по делам, но он обещал вернуться пораньше, — с улыбкой сказал Доу Вэньчан, провожая Вэй Тиньюя и Доу Мин в цветочный зал. — Сначала выпейте чаю. Судя по времени, он скоро будет здесь.
