— Я, с поклоном, Чан У, — вежливо произнёс голос за дверью. — Пожар вышел из-под контроля, и господин Тао беспокоится за госпожу. Он велел нам проверить, не случилось ли чего.
Год Ву-У, жестокая бойня, которую Сун Ичунь устроил против Сун Мо, стали настоящим испытанием. Сразу стало ясно, кто друг, а кто враг. Каждый человек во дворе гуна проявил свою истинную сущность.
Дом гуна и павильон Ичжи внешне кажутся одним целым, но стоит только закрыть двери, как всё превращается в противостояние.
Пожар в доме гуна, и кто присылает людей узнать о самочувствии госпожи? Не Ян Чаоцин, а люди Тао Цичжуна!
Это же нелепо! Против здравого смысла!
Маленький слуга растерянно взглянул на Ву И.
Ву И уже понимал, что дело плохо. Он громко закричал:
— Сун Луо!
И, вскочив на ноги, бросился к тяжёлым воротам переднего двора.
— Беги к госпоже! Скажи, что Тао Цичжун, этот старый лис, послал людей. Он явно хочет воспользоваться сложившейся ситуацией и навредить госпоже! Пусть немедленно спрячется и передаст эту весть господину Яну! — с этими словами он изо всех сил налетел плечом на дверь, и раздался громкий звук.
— Помогите! Не дайте им прорваться! — крикнул он.
Все знали, как Сун Мо ценит свою жену. Если с ней что-то случится…
Слуги из переднего двора не стали ждать приказаний. Услышав крик Ву И, они бросились к воротам и, навалившись на створки всем телом, пытались не пустить никого внутрь.
А снаружи уже не соблюдали правила вежливости.
Слышались грубые ругательства и звон ударов, дверь дрожала под натиском. Кто-то бил в неё ногами, кто-то — какими-то предметами.
Лицо Сун Луо побелело от ужаса. Не смея задерживаться ни на мгновение, она со всех ног бросилась к покоям госпожи, крича на бегу:
— Госпожа! Беда! Тао Цичжун хочет воспользоваться неразберихой и вас убить! Спрячьтесь, прошу вас, скорее!
Доу Чжао и Сусин, прервав разговор, в изумлении вскочили. Не сговариваясь, они наспех натянули обувь и выбежали из покоев.
— Что произошло? — спросила Доу Чжао, строго глядя на Сун Луо, которая тяжело дышала.
Сун Луо поспешила рассказать ей обо всём, что случилось.
Лицо Доу Чжао исказилось от холода, но в глубине души зародилось сомнение.
Применить насилие к вышестоящему лицу — это прямой акт измены. Разве Тао Цичжун не осознаёт, чем это может обернуться? Даже если ему приказал Сун Ичунь, неужели он не боится запятнать свою репутацию и обречь всю семью на позор?
К тому же, Сун Ичунь сейчас не в столице. Когда он вернётся, то сможет легко оправдаться и сказать, что ничего не знал о случившемся. Тогда вся ответственность ляжет на Тао. Неужели он настолько предан?
Я всего лишь жена Сун Мо. Даже если бы со мной что-то произошло, разве это могло бы существенно повлиять на борьбу между отцом и сыном? Наоборот, Сун Мо мог бы использовать это как способ давления на Сун Ичуня!
Сусин побледнела от услышанного и, вскочив, воскликнула:
— Госпожа, я пойду и посмотрю, что там!
— Мы пойдём вместе, — решительно сказала Доу Чжао.
Павильон Ичжи также делился на внутренний и внешний дворы. Главный покой располагался в самом центре внутреннего двора — четырёхпролётное строение с пятью комнатами и двумя боковыми флигелями. От ворот до внутреннего перехода с узорной решёткой было около десяти саженей. В случае опасности у них ещё был шанс отступить.
— Госпожа… — в один голос произнесли Сусин и Сун Луо, пытаясь остановить её.
— Время не ждёт. Я должна увидеть всё своими глазами, иначе не смогу принять решение. Не теряйте ни секунды. Возможно, нам придётся отправить кого-нибудь за помощью к господину Яну.
Сусин, разумеется, не стала спорить. А Сун Луо, пережив события года Ву-У, научилась рассуждать трезво и уже не была наивной девчонкой. Обе поняли, что Доу Чжао права.
Сусин позвала Сулань, а Сун Луо схватила массивный засов от ворот и, прижав его к себе, двинулась следом за госпожой, не отставая ни на шаг.
Небо ещё заливал отблеск пламени, и на фоне него всё отчётливее слышались крики и брань у главного двора.
Доу Чжао остановилась.
Нет… Это точно не охрана дома гуна!
Дом гуна никогда бы не нанял таких хамов и разбойников!
Выражение лица Доу Чжао резко изменилось.
Побег из тюрьмы в Шуньтяньфу…
Пожар в доме гуна…
Тао Цичжун и Ян Чаоцин увели с собой охрану тушить пламя…
И в этот момент — нападение на меня…
Словно невидимая нить связала всё воедино.
Доу Чжао взглянула на Ву И и остальных: их лица были пунцовыми, плечи дрожали от напряжения. Они изо всех сил пытались открыть дверь, но створки всё равно ходили ходуном. Казалось, что ещё мгновение — и они рухнут.
Без колебаний, не повышая голоса, она отдала приказ:
— Найдите что-нибудь тяжёлое — брусья, жерди, ножки от скамеек — и заблокируйте ворота.
Затем все отступите к задней калитке и удерживайте её любой ценой. Не дайте им пройти!
Сейчас самое важное — как-то сообщить Яну Чаоцину о нападении.
Сусин и Сулань, конечно, были отважными девушками, но всё же они не могли сражаться наравне с мужчинами. А что, если послать кого-то другого? Перелезать через забор — а вдруг за стеной уже устроена засада?
Мысли Доу Чжао работали в бешеном темпе. Вместе с Сусин и Сулань она быстро вернулась в главный покой.
Тем временем Сун Луо во всю глотку кричала о нападении, и весь павильон уже знал, что на госпожу напали.
Ганьлу и остальные застыли с побелевшими лицами.
А вот жена Лу И и несколько невесток из черновой прислуги уже были вооружены! Кто-то успел схватить кухонный нож, кто-то — кочергу, кто-то — ухват или скалку. Они обступили госпожу и, перебивая друг друга, кричали:
— Госпожа! Только скажите, и мы избавимся от этих людей! Я не верю, что кто-то может позволить себе подобное в доме господина! — с пылом воскликнули они.
Их уверенность была забавной, как у слуг из комедии, которые, по сюжету, собираются разобраться с любовницей своего хозяина.
В этот, казалось бы, критический момент, Доу Чжао не смогла сдержать эмоций. Она фыркнула и рассмеялась.
Все замерли, переглядываясь в недоумении.
А она продолжала смеяться, хотя её глаза блестели от слёз, а сердце было полно тревоги.
Да, она всегда была гордой. Чем страшнее и ближе подступала беда, тем сильнее становилась её воля. Никогда не сдаваться, никогда не отступать — вот её девиз.
Доу Чжао окинула взглядом окружающих — на их лицах читались страх, волнение, ярость и решимость. Её сердце наполнилось горячей отвагой.
Сусин и Сулань были искусными мастерицами на руку, но именно потому, что они были её тайным козырем, сейчас она не хотела их использовать. А вот с этими женщинами — с женой Лу И и другими дерзкими служанками — в будущем в женской половине дома гуна точно не будет скучно.
Если раньше в её душе ещё теплился страх, то теперь он исчез без следа.
— Отлично! — воскликнула она, заливаясь звонким смехом. — Если эти негодяи осмелятся ворваться, пусть ни один из них не выйдет живым!
В тот же миг настроение всех изменилось. Головы распрямились, глаза заблестели.
Словно прилив уверенности прокатился по всему двору.
