Она выразительно посмотрела на Сун Мо.
Он слегка кивнул и, улыбнувшись Гу Юю, мягко произнёс:
— Не горячись. Пусть этим делом официально займутся Пятистражная управа и Шунтяньская управа. Скажи, ты уже ел сегодня? Пойдём, твоя невестка что-нибудь приготовит для тебя. Немного отдохнёшь, а затем вместе со мной пойдём к гуну Дунпину… Взгляни на себя — лицо белое, глаза уставшие. Сколько ты вчера выпил, а?
«Да не так уж и много», — пробормотал Гу Юй тихо, словно оправдываясь. — «По дороге встретил Фэн Чжи и остальных, сыграли пару партий в пайцзю… Вот и задержался…»
Сун Мо недовольно нахмурился:
— С завтрашнего дня будешь вставать по расписанию и каждый день вместе с домашними наставниками начинать с приседаний.
Гу Юй промолчал, слегка смутившись, и, опустив голову, послушно последовал за Сун Мо в павильон Ичжи.
Доу Чжао нарочно замедлила шаг и бросила взгляд на Сун Ханя. Тот исподлобья сверлил Гу Юя взглядом — из глаз так и сыпались искры.
Доу Чжао мягко спросила:
— А Второй господин позавтракал?
— Нет! — воскликнул Сун Хань, но, словно опомнившись, изобразил натянутую улыбку и, слегка смягчившись, добавил: — У меня нет аппетита. Как только я услышал, что брат вернулся, сразу же прибежал.
Он произнес эти слова нарочно громко, и Сун Мо с Гу Юйюем, которые шли впереди, оба обернулись.
Сун Мо произнес:
— Тогда ты можешь перекусить вместе с Гу Юй.
Сун Хань с притворной радостью закивал, но Доу Чжао заметила, как он незаметно сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
Она сделала вид, что ничего не заметила, и спокойно попросила приготовить завтрак для них обоих. Затем она вернулась в спальню, чтобы переодеться.
Сун Мо не упустил возможность и последовал за ней. Однако, едва переступив порог, он замер.
Перед ним предстало обнажённое, сияющее белизной плечо и плавный изгиб ключицы Доу Чжао.
Он вспомнил тот вечер и след в форме цветка сливы, который оставил на её теле.
У него пересохло во рту, и он поспешно отвёл взгляд, затаив дыхание. Опустив глаза, он постарался сохранить самообладание и спокойно произнёс:
— Ты хотела со мной поговорить?
Доу Чжао была занята своими мыслями и не заметила смущения мужа. Она скрылась за ширмой, негромко шурша одеждой, и, переодеваясь, рассказала Сун Мо о том, как управляющий серебряной лавкой Жишэн — Чжан Чжицзи — убедил её отца вложить деньги в их общее дело.
Кто-то сказал: «Нет ничего притягательнее, чем женщина с полускрытым ликом, которая прячет за ширмой свою красоту».
Сун Мо стоял у ширмы, слушая нежный шелест одежды, и в его сознании невольно возникали воспоминания о той самой ночи, когда он стал свидетелем слишком многого. Внезапно на кончике его носа выступила капля пота и беззвучно упала на ворот халата. Он вздрогнул и с трудом заставил свои мысли остановиться, пытаясь сосредоточиться на том, что говорила Доу Чжао. Однако, несмотря на все усилия, мысли путались, и лишь спустя некоторое время он смог произнести:
— Ты хочешь, чтобы я воспользовался случаем и вернул отцу всё, что он оставил у Чжан Чжицзи?
«Когда он стал таким медлительным?» — с досадой подумала Доу Чжао.
Она вышла из-за ширмы, и в своем расшитом розами халате цвета чайной розы, выглядела еще прекраснее, чем сама весна.
— Нет, я хочу, чтобы ты помог мне разобраться, кто такой этот Чжан Чжицзи. Как обычный купец может вести дела с заместителем управляющего Канцелярии принца и начальником Управления посланников? — Она прищурила глаза. — Тебе это не кажется подозрительным?
Если Сун Мо сможет обнаружить связь с принцем Ляо, это будет замечательно.
Вспомнив, сколько времени она уже провела в покоях, Доу Чжао решила, что не стоит засиживаться. Она не хотела, чтобы её считали оставленной мужем намеренно, ведь это могло бы навредить её репутации как новой хозяйки дома. Сун Мо, уловив её настрой, с улыбкой согласился и вернулся в главный зал.
Там он обнаружил Гу Юя и Сун Ханя, которые, как ни в чём не бывало, сидели по обе стороны стола и неторопливо доедали завтрак.
Сун Мо не переставал думать о словах Доу Чжао, и чем дольше он размышлял, тем яснее понимал, что она была права. «Серебрянная лавка Жишэн» — это не просто ювелирный магазин. Их цель гораздо глубже.
Отец его жены — человек, далёкий от мирской суеты, и общение с такими амбициозными дельцами может только навредить ему. Поэтому Сун Мо решил воспользоваться случаем и вернуть то, что вложил в дело через Чжан Чжицзи, хозяина лавки.
Всё-таки речь шла о родном отце его жены, и было бы неразумно доверять такое решение постороннему человеку.
Когда Гу Юй и Сун Хань закончили завтракать, Сун Мо отправил младшего брата заниматься учёбой, а Гу Юя попросил остаться и пригласил его в кабинет.
Сун Хань с пристальным вниманием оглядел плотно закрытые двери книжной комнаты, а затем, крепко сжав кулаки, покинул зал.
Доу Чжао тихо обратилась к Сусин:
— Пожалуйста, назначь кого-нибудь, кто мог бы наладить отношения с прислугой во втором доме*.
Сусин, кивнув, удалилась.
Вскоре во дворе появилась чета Ван Цинхуая, чтобы навестить их.
Сун Мо радушно принял самого Вана, а Доу Чжао — его супругу.
Молодая пара, разделившись: один — в цветочном зале, а другая — в приёмной покоя, снова выслушала рассказ о том, как в имении вспыхнул пожар и как всё произошло.
Ван Цинхуай, полный гнева, вызвался пойти вместе с Сун Мо к гуну Дунпин, чтобы убедить его поторопиться с поимкой преступников. Его супруга, вся в слезах, крепко сжала руки Доу Чжао:
— Как же так могло случиться? Эти воры просто обнаглели! Слава небу, ты в порядке. Пережить такую беду — к большой удаче, ты увидишь!
Супруги Ван не успели уйти, как появились Лу Чжань с женой, пришедшие по поручению старшей госпожи Лу и принцессы Ниндэ.
Сун Мо и Доу Чжао снова начали свой рассказ с самого начала. Но прежде чем они успели закончить, во дворец прибыли супруги Чжан Сюймина.
До самого полудня они не могли остановиться, рассказывая одно и то же снова и снова. Их голоса уже начали хрипеть от усталости, когда наконец гун Дунпин покинул дворец.
