Сун Мо знал, сколько слухов ходит о нём. Но он был гордым человеком и даже перед Доу Чжао не стал бы оправдываться. Однако в глубине души его всё же тревожила сила повторённой лжи — когда три голоса делают из тебя тигра. Единственный способ развеять эту тревогу — это открыть ей всю правду, какой он есть. Иначе, с её проницательностью, она всё равно всё поймёт.
Но это не означало, что он хотел показать ей свою жестокость.
С того момента, как Лу Мин достал письмо с поклоном от Чэнь Цзя, он уже принял решение: если тот не сможет дать ему удовлетворительного объяснения, он не будет церемониться. Он собирался отрубить ему голову и отправить в Цзинъу (императорскую тайную стражу) под предлогом «покушения на императорское наделённое поместье». Это должно было стать сигналом для остальных. Никто из них не должен был думать, что если он узнал обрывок письма, то может шантажировать Лу Мина.
— Этот человек слишком опасен, — предупредил он Доу Чжао. — Боюсь, что в нужный момент не смогу тебя защитить. Позволь мне самому услышать всё, а затем я перескажу тебе, слово в слово.
— В другом месте я бы, наверное, испугалась, — возразила она с мягкой улыбкой. — Но в поместье Дасина — нет.
Сун Мо замолчал.
Впервые он подумал: иногда, когда женщина слишком умна… это может быть не так уж хорошо.
— Когда вы встречаетесь? — уже весело спросила она. — Я велю кучеру приготовить повозку.
Глядя на её оживлённую хлопотливость — словно она собиралась не на потенциально смертельно опасную встречу, а на весеннюю прогулку — он понял, что любые его доводы теперь звучат слишком слабо.
С улыбкой он сдался:
— Вечером, завтра.
— Отлично! — воскликнула она, словно боясь, что он передумает. — Тогда я сейчас же распоряжусь!
И, не дожидаясь его ответа, она бегом выбежала из кабинета.
Сун Мо невольно улыбнулся.
Доу Чжао, обычно спокойная и рассудительная, редко проявляла такую непосредственность, как сейчас, почти как девчонка. Ну и пусть. Если дело дойдёт до кровопролития, он просто не впустит её внутрь.
Приняв решение, он почувствовал облегчение. В этот момент вбежал слуга:
— Господин наследник, из резиденции хоу Цзинина пришло приглашение.
Сун Мо коротко ответил:
— Пусть войдёт.
Управляющий из дома хоу Цзинина, который принёс приглашение, ещё не успел заговорить, как уже вспотел от напряжения. Его лицо лоснилось, а воротник влажнел от волнения.
— Госпожа удостоилась официального титула, — с поклоном произнес он. — А господин хоу назначен заместителем начальника Восточного округа стражи Пяти городских управлений. Нас приглашают на скромный пир по случаю этого радостного события.
— Я понял, — коротко ответил Сун Мо и, кивнув, отпустил посыльного.
Вернувшись в покои, он застал Доу Чжао в беседе с Сусин. Увидев его, Сусин поспешила выйти.
Сун Мо передал приглашение Доу Чжао.
Взглянув на него, она с усмешкой произнесла:
— У нас и дома дел невпроворот. Куда нам ещё ходить на званые ужины? Если хочешь, сходи один и поздравь от нашего имени. Или просто отправим подарки — и с нас будет довольно.
Сун Мо колебался:
— Всё же нужно соблюсти приличия…
— Если бы не условности, — спокойно произнесла Доу Чжао, — я бы даже не стала посылать подарки. С какой стати я должна идти на пир к Доу Мин, которая сама не сочла нужным прийти, когда я устраивала приём? Зачем мне выставлять себя в невыгодном свете? Отныне мы будем обращаться друг к другу так же, как и она ко мне!
Сун Мо не смог сдержать улыбки. Он хорошо помнил, что когда-то Доу Чжао была обручена с Вэй Тиньюем. Если бы не роковая ошибка, она могла бы стать супругой хоу Цзинина, а не его женой.
Поэтому её слова стали для него настоящим праздником. Он не смог скрыть свою радость:
— Согласен! Мы можем сказать, что в доме много дел, и мы не можем прийти. Отправим ей хороший подарок — и на этом всё.
Он сразу же сменил тему:
— Раз так, может быть, отправимся завтра утром в имение Дасина? А заодно заглянем в Фэнтай — в прошлый раз из-за Чэнь Цзя нам испортили день. Может быть, в этот раз нам удастся выбрать несколько хороших саженцев.
— С какой стати нам менять планы из-за Доу Мин? — с раздражением спросила Доу Чжао. — Мы жили своей жизнью, и так будет продолжаться. Если кто-то спросит, почему мы не пришли, это станет лишним поводом донести до неё мои слова.
С этими словами она добавила:
— В поместье мы отправимся после обеда. А в Фэнтай доберёмся к вечеру, и у нас будет время спокойно прогуляться.
— Так даже лучше, — усмехнулась Доу Чжао. — А то ещё скажут, что я высокомерна.
Сун Мо согласно кивнул.
…
На следующий день он посвятил себя делам во внешнем дворе, принимая тех, кто пришёл в резиденцию гуна Ин за заслуженными наградами. Доу Чжао же занималась наведением порядка в хозяйстве. Всё было тщательно спланировано, и к обеду они уже собирались вместе насладиться трапезой, как вдруг вбежал запыхавшийся Гаошэн.
— Четвёртая госпожа, четвёртый господин, — тяжело дыша, он смахнул пот со лба. — Все уже собрались и ждут вас, чтобы начать пир!
— Мы с господином наследником вынуждены срочно отправиться в поместье в Дасине, — с лёгкой улыбкой ответила Доу Чжао. — Боюсь, что не сможем прийти. Хорошо, что подарок отправили заранее — это тоже проявление уважения. Пожалуйста, передай пару слов от нас.
— Разве может быть дело важнее, чем пир в доме Пятой барышни? — Гаошэн, прекрасно понимая, что это лишь предлог, тем не менее, выполнял поручение господина Доу Шиюна и был вынужден настаивать.
— В прошлый раз она просто совпала с датой возвращения в родительский дом — нельзя же её в этом винить…
— Если бы она действительно была занята, — с улыбкой, но в голосе, полном холода, перебила его Доу Чжао, — и потом хотя бы словом объяснила мне это, я бы с радостью пришла сегодня и ради приличия поклонилась ей. Но она до сих пор не сказала мне ни единого слова. Раз так, то пусть между нами всё будет по-честному. Знак уважения можно выразить подарком, видеть её лично — ни к чему.
Когда Гаошэн вновь попытался заговорить, она уже не стала с ним церемониться:
— Я старшая сестра. По всем обычаям, я должна была бы идти навстречу. И я шла — десять с лишним лет. Видела ли я от неё хоть тень доброты? Ни разу. Так что не трудись уговаривать.
После небольшой паузы она вдруг спросила:
— Пятая госпожа и остальные уже пришли?
Гао Шэн, несколько растерявшись от неожиданности вопроса, тем не менее, ответил:
— Да, все пришли.
— Прекрасно, — кивнула Доу Чжао. — Когда вернешься, передай моему отцу мои слова прямо перед всей родней. Пусть все знают: я не из тех, кто прощает обиды. Как ко мне относятся, так и я отвечаю тем же. И поскольку господин Чэнь скоро приедет в столицу, пусть это послужит намеком для восточной ветви нашего рода: не стоит считать меня слабой и беззащитной.
Гао Шэн наконец-то понял, к чему она клонит. Его охватил ледяной страх, и он, не смея больше ничего сказать, почтительно отступил назад.
