Доу Чжао не смогла сдержать улыбку:
— Даже не знаю, ты ему помог… или, наоборот, подставил?
— А мне какое дело? — беззаботно отмахнулся Сун Мо. — Родители, даже если захотят, не смогут всю жизнь быть за спиной. Столкнётся с новой бедой — пусть сам и решает, как выбираться. Я тут при чём?
В этом, в общем-то, была своя логика.
Доу Чжао только и смогла, что снова с улыбкой покачать головой.
— Завтра с утра схожу в храм Дасянго, — вдруг сказал Сун Мо. — Попрошу настоятеля освятить эти фигурки гранатов. Поставим у изголовья кровати — говорят, они приносят многодетное счастье.
И тут же его ладонь, будто по собственной воле, скользнула под край её одежды, мягко и бережно легла на живот.
— Когда же уже будет наверняка? — прошептал он, глаза засияли нетерпением. — Тогда я сразу же отправлюсь за тётушкой, пусть приедет и присмотрит за тобой как следует.
Он говорил с таким воодушевлением, что Доу Чжао снова не выдержала и рассмеялась.
В это же время Чэнь Цзя мрачно уставился на шкатулку, полную серебряных расписок, — только что её принёс Чэнь Хэ.
Его лицо было настолько тёмным, что казалось, вот-вот хлынет гроза.
А вот Ху-цзы, наоборот, сиял от счастья, в который уже раз пересчитывая содержимое ящика, как будто пытался убедиться, что не снится.
— Старший брат Чэнь, — возбуждённо затараторил Ху-цзы, — это правда, всё до копейки! Целых двадцать тысяч лянов, ни больше, ни меньше! Мы теперь сможем полностью расплатиться с долгами, даже дом, в котором раньше жили, выкупим обратно! И больше не придётся бояться ростовщиков…
Но, глянув на мрачное, словно налившееся тучами лицо Чэня Цзя, он запнулся. Радость тут же слетела с лица.
— Что… что-то не так? Эти серебряные расписки ведь настоящие — я сам всё проверил! Их принёс господин Чэнь, тот самый, что при господине наследнике. Он сказал, что если что — можно обращаться к нему напрямую. Мы столько лет терпели и, наконец, вроде бы всё налаживается… Почему ты такой недовольный?
Чэнь Цзя, уже измотанный своими мыслями, едва сдерживал раздражение. Слова Ху-цзы, простые до наивности, подлили масла в огонь. Он взорвался:
— Ты башкой своей думаешь хоть иногда? Кто просто так дарит двадцать тысяч лянов?! Это не помощь, это плата. Сделка! Они просто купили то, что хотели. А ещё эта фраза: «Если что — обращайтесь»… Знаешь, что это значит? Что теперь нас и близко к их дому не подпустят без веской причины!
Он тяжело вздохнул, глаза сузились:
— Думаешь, я теперь могу спать спокойно, будучи каким-то ничтожным помощником в Управлении тайной стражи? Стою я ровно столько, сколько длится их благосклонность. Завтра захочет кто-то посильнее занять моё место — и что тогда?
Тень ярости пробежала по его лицу.
— Ты называешь это «хорошей жизнью»?
Ху-цзы растерялся:
— Так… а что теперь делать? Отдавать эти двадцать тысяч обратно?.. — он осёкся, словно сам не поверив в то, что сказал. — Это ж не две тысячи, а двадцать! Даже если бы мы грабили понемногу каждый месяц, ушло бы три, а то и пять лет, чтобы наскрести такую сумму…
Он пробормотал себе под нос:
— Да и то… сначала ещё вернуть как-то надо…
Чэнь Цзя метался по комнате, шаг за шагом, словно зверь в клетке. Лицо его было мрачным, как грозовая туча. Вдруг он остановился, как от удара грома, и рявкнул:
— Хватит!
Ху-цзы от испуга съёжился.
Чэнь Цзя вдруг почувствовал, как воздух будто стал густым — не продохнуть. С резким движением он распахнул окно. В лицо ударил холодный ветер. Он вздрогнул, но вместе с тем и отрезвел.
Он вспомнил: после встречи с госпожой из дома Сун — вот так просто, с одного визита — он стал помощником начальника в Управлении тайной стражи. Не просто какое-то повышение — настоящий прыжок вверх.
Да что там — даже сам главный начальник их управления, тот, кто сидит выше всех, с кем никто даже говорить не смеет без страха, позвал его и с усмешкой — полушутя, полусерьёзно — сказал:
— Эй ты, лисёнок… С таким-то покровителем, как наследник дома гуна Ин, чего это ты всё скромничаешь? Если б не он — даже бы не узнал, что ты у меня работаешь.
В тот момент Чэнь Цзя понял: слово этой женщины — не просто веское. Это ключ. К власти, к влиянию, к будущему.
Выйдя из канцелярии тайной стражи, Чэнь Цзя в который раз мысленно перебрал всё, что знал о госпоже, ставшей супругой наследника титула. Что ей сейчас важнее всего? Конечно — родить наследника, побыстрее подарить Суньскому дому продолжение рода.
Он чуть ли не все переулки и улицы столицы исходил, прежде чем наткнулся в доме старого Чэна на те самые пять нефритовых гранатов — выточенных из одного куска камня, с намёком на изобилие потомства, на благословение множеством сыновей… и всего через пару дней за них он получил награду — двадцать тысяч лянов серебра! Все долги покрыты, дышать стало легче.
Всё, что у него сейчас есть — везение, оказавшееся вовсе не везением, а правильным расчётом. Он вовремя сделал ставку. Вовремя прицепился к нужному рукаву.
Если бы только удалось завоевать полное доверие госпожи… Нет, понравиться ей — это мало. Тогда пришлось бы бывать у неё на глазах постоянно, а в их положении — мужчина и женщина — это риск. Господин может и не одобрит. И сама госпожа вряд ли станет видеть его часто.
Нет. Нужно иначе. Нужно делать для неё дела. Так, чтобы легко, быстро, удобно. Чтобы только его и вспоминали. Чтобы ни один приказ не исполнялся с таким рвением, как его. Даже если другие и справились бы — всё равно не так ловко, не так скоро.
Он снова начал расхаживать по комнате взад-вперёд, как волк по клетке.
Нельзя терять эту нить. Ни за что.
Но чего же сейчас больше всего не хватает госпоже?
Ответ был очевиден.
Личных служанок. Таких, которыми была бы довольна.
Тех, кто не просто рядом — а кто понимает с полуслова, действует без промедления, и никогда не опаздывает с чаем или ответом. Таких, кто будет опорой, а не раздражением.
И если он сумеет добыть таких девушек… тогда, возможно, эта нить станет прочнее.
…
Смущённая, с румянцем на щеках, Сусин тихо пробормотала:
— Может… с моей свадьбой пока повременить? Ну… хотя бы пару лет? Всё равно ведь Управляющий Чжао в эти месяцы уезжает с господином Чжуном осматривать ваши владения. Ему ведь сейчас не до того…
Но Доу Чжао только рассмеялась:
— Он отправился проверять мои имения — и что? Разве все торговцы на свете, как в поездки уезжают, так сразу перестают жениться? Не выдумывай, Сусин. У вас с Чжао Лянби всё уже решено. И ты, и он — вы просто должны спокойно стать невестой и женихом. Остальное — на плечах Чэня и Мастера Дуаня, они всё уладят.
Сусин ещё больше покраснела и опустила голову. Что-то пробормотала себе под нос — тихо-тихо, так, что Доу Чжао даже не разобрала слов. Но, глядя на её стеснительную улыбку, на ту девичью скромность, что впервые за долгое время проявилась на её лице, она вдруг почувствовала: сердце Сусин, должно быть, уже давно принадлежит Чжао Лянби.
И от этого на душе стало по-настоящему тепло.
