Сун Мо кивнул с лёгкой улыбкой:
— Конечно, скажу. Об этом она должна знать.
Он не добавил ничего, но в груди вдруг вспыхнуло то знакомое чувство — как у человека, что весь день сдерживал себя, держался, терпел, а теперь… просто хочет домой.
Интересно, чем сейчас занята Чжао? Не скучает ли?
Мысль об её лице, о мягком голосе и тёплых руках вдруг так ярко встала перед глазами, что у Сун Мо появилось почти физическое ощущение — будто он идёт не просто в покои, а возвращается туда, где живёт его сердце.
Сун Мо встал:
— Завтра утром мне нужно будет в Императорский дворец. А тебе господин Ян, лучше пораньше лечь спать.
Янь Чаоцин проводил его до выхода из библиотеки.
Высокая фигура господина наследника вскоре скрылась за резными створками Цветущих врат.
Только тогда из тени вышел Ву И — тот самый, что совсем недавно наливал чай.
Он подошёл к Ян Чаоцину и неуверенно произнёс:
— Но ведь… всё это дело — госпожа затеяла. Мы ничего не сказали господину наследнику. Это… правильно?
Ян Чаоцин лишь слегка усмехнулся:
— А что здесь неправильного? Госпожа ведь и пальцем не тронула господина гуна. Просто тихонько пожаловалась, в частном порядке. А уж что разнесли по дому болтливые служанки и старые кормилицы — это к ней какое имеет отношение? Стоит ли делать из мухи дракона, ещё и господина наследника тревожить? Госпожа и дня не прожила, не думая о нём. Она на его стороне. И мы, как слуги, должны этому только радоваться.
Ву И кивнул. Потом тихо улыбнулся:
— А ведь здорово она это устроила. Теперь господин гун вряд ли решится снова притворяться больным, не так ли?
Ян Чаоцин рассмеялся.
…
Когда в павильоне Ичжи Доу Чжао услышала, что Сун Ичунь якобы «пошёл на поправку» и уже снова явился к службе в Пяти армиях — она тоже рассмеялась.
Не громко. Тихо. Но в этом смехе было всё: и удовлетворение, и спокойная решимость, и женская уверенность в том, что настоящая сила — это не крик и не гнев. Это точный, мягкий, скрытый ход.
Сусин не сдержалась и воскликнула, покачав головой:
— Вот кому расскажи — не поверят! Господин гун, человек с титулом и положением, а оказался настолько озлоблен, что от зависти к приданому своей невестки свалился с ног! И мало того — раз уж не смог выведать втихую, сколько у вас там имущества, да откуда всё это взялось… так он, оказывается, послал наемников перехватить ваших служанок, лишь бы выведать тайну!
Доу Чжао тоже вздохнула, но улыбнулась и шутливо упрекнула:
— А это как раз говорит о том, что ты, Сусин, со своей работой справляешься на отлично. Раз даже сам господин гун не смог просунуть нос в мои дела — пришлось ему лезть напролом и тратить силы впустую.
Сусин покачала головой, смеясь.
А Доу Чжао уже с оттенком насмешки в голосе проговорила:
— Представь себе, титулованный господин, и до чего же его довели — до того, что мы с тобой, женщины, его в угол загнали. Разве не редкость?
Она сложила ладони и, глядя на запад, произнесла полушутливо, полусерьёзно:
— Амитабха…
И тут же прибавила с лёгкой важностью:
— Теперь, Сусин, можно уже и дату свадьбы назначать. Ты своё заслужила!
Щёки у Сусин моментально вспыхнули румянцем. Она замялась и тихо пробормотала:
— Госпожа…
Доу Чжао не удержалась и расхохоталась, а потом, словно вспомнив что-то, серьёзно сказала:
— Загляни потом к Чэнь Хэ. Спроси, где находился тот дом, что Чэнь Цзя раньше заложил. Можно ли выкупить его обратно?
Сусин удивлённо подняла глаза.
— Он ведь мне сильно помог, — пояснила Доу Чжао. — Я не могу, чтобы он остался ни с чем. Если мы выкупим тот дом и подарим ему — это будет и честно, и красиво. Считай, я возвращаю должок.
Сусин кивнула и передала поручение Чэнь Хэ.
Тот, разумеется, не посмел скрыть дело от Сун Мо — и, выслушав рассказ, тот только усмехнулся:
— Раз госпожа решила его наградить — так и поступи. Главное, сделай это как следует.
Через несколько дней Чэнь Цзя получил подарок.
Он стоял перед небольшим домом с зелёной черепицей и белыми штукатуреными стенами, весь окружённый тихим двором. Глаза его слегка покраснели, но не от усталости — от эмоций.
Этот дом — скромный си-хэ-юань, в переулках рядом с Юйцяо — был его. Точнее, когда-то был. В своё время ему пришлось продать его крестнику старшего евнуха при наследнике престола — Цуй Ицзюню. Цена тогда была вдвое ниже рыночной, и он даже не мечтал, что когда-либо сможет вернуть дом обратно.
А теперь — госпожа из дома гуна не только узнала, где он был, но и выкупила его обратно — быстро, без шума.
Чэнь Цзя крепко сжал губы. Лицо его прояснилось, как небо после дождя. Он повернулся к Ху-цзе, который радостно бегал по дому, то проверяя двери, то распахивая окна:
— Пойдём, — твёрдо сказал он. — На Западную улицу. Посмотрим, не найдётся ли в антикварной лавке чего-нибудь достойного для подарка госпоже Доу.
— Ай! — отозвался Ху-цзе, с сияющим лицом захлопывая двери. — Сейчас, только закрою всё как следует!
А в это время в павильоне Ичжи было весело и шумно: Доу Чжао, тётушка, Чжао Чжанжу и Сусин склонились над альманахом, выбирая день свадьбы.
Сун Мо стоял у окна, улыбаясь, и вдруг сказал:
— А свадьбу Сулань ты когда собираешься устраивать? Будет у неё муж — и праздник получится. С деньгами или без — главное, чтобы в доме была невестка, тогда и Новый год веселей.
Доу Чжао захлопала ресницами и сказала самым невинным тоном:
— А разве кто-то приходил свататься? Без сватов и речи не заведёшь — что же мне делать?
— Ах ты, лисичка! — со смехом пробормотал Сун Мо и, наклонившись, игриво укусил Доу Чжао за плечо.
— Ай! — вскрикнула она, порозовев. — Не балуйся… Тётушка ведь здесь!
Сун Мо нехотя отстранился, словно не желая отпускать.
Одежда зимой — плотная, через несколько слоёв ткани и следа не осталось. Но всё равно… в уголках губ Доу Чжао уже играл смех, звонкий, искренний.
— А что насчёт свадьбы Сулань? — спросил Сун Мо, усаживаясь рядом. — Ты уже говорила об этом с Сусин?
— Говорила, — кивнула Доу Чжао. — И Сусин вроде не против, и господин Чэнь, кажется, тоже. Только оба переживают: а вдруг характерами не сойдутся?
— А вот кормилица Чэнь, наоборот, считает, что это прекрасный союз, — с усмешкой ответил Сун Мо. — Говорит, у Чэнь Хэ характер замкнутый, молчаливый и дома, и снаружи. А Сулань — живчик, бойкая, весёлая — как раз его растормошит. Я у Чэнь Хэ напрямую спросил, что он думает. Он только покраснел и сказал: «Как скажет матушка, так и будет». По-моему, отличная пара. Раз уж ты Сусин выдала, и Сулань заодно выдавай!
Доу Чжао рассмеялась и кивнула.
…
На следующий день семья Чэнь прислала официальную сваху, и та с благопристойными словами и добрыми пожеланиями ступила за ворота павильона Ичжи.
Радость — за радостью. В доме стало по-настоящему весело, словно праздник наступил раньше времени. Все — от старших до младших — ходили с улыбками, а воздух, казалось, дрожал от предвкушения.
…
А что скажешь, — заговорил как-то вечером Сун Мо, — может, сходим в Восточный дворец? До свадьбы наследник звал меня с тобой на поклон к супруге наследного принца, но мы тогда не пошли — как раз отец заболел, радостей нельзя было показывать. А теперь, когда отец «чудесным образом поправился», и мы уже вернулись из дома, самое время навестить наследника и его супругу.
Доу Чжао кивнула.
Так, шаг за шагом, она входила не просто в семью — а в высший круг власти.
