Всё-таки над супругой наследного принца стояли императрица и вдовствующая императрица. И когда она, не дождавшись их реакции, уже распорядилась отправить женщину ухаживать за беременной супругой наследника гуна… это было на грани — почти как перебрать полномочия.
Супруга наследного принца ненадолго задумалась, затем с мягкой улыбкой сказала:
— Ну и хорошо. А то вдруг ты бы чувствовала себя неловко.
Сказано было легко, но Доу Чжао поняла — её отказ принят. И — что особенно важно — принят с достоинством.
Между тем, в переднем зале весть о беременности уже достигла Сун Мо и… самого наследного принца.
Рад был не только супруг: наследник престола лично распорядился, чтобы жене Сун Мо отправили редкие лекарства для успокоения и укрепления плода, и передал через слуг свои добрые пожелания.
А в боковом зале тем временем царила лёгкая, искренняя радость.
Маленький наследник — как обычно, по-детски навязчивый и неугомонный — не отлипал от Доу Чжао, пристально уставившись на её живот.
— Госпожа Доу… а вы тоже будете рожать… сестрёнку? — спросил он, выговаривая слова с хвастливой серьёзностью.
Доу Чжао даже не успела ответить — как супруга наследного принца, слегка хмурясь, спокойно и твёрдо поправила:
— Госпожа Доу родит брата.
И тут же, как бы между делом, повернулась к служанке:
— Принеси-ка несколько стареньких одежд Шоу`эра. Передай госпоже Доу.
А затем с лёгкой улыбкой, как будто делилась настоящим секретом, проговорила:
— Говорят, если подложить под подушку детские вещи мальчика, то можно выносить сына. Когда я была беременна Шоу`эром, у меня под головой лежала рубашечка старшего сына гуна Чансина, Ши Яня. Вот и ты попробуй.
Так, через мягкие слова, суеверные советы и заботливые жесты, супруга наследного принца делала то, что делали все женщины в великом доме: искала способ укрепить союз, проверить лояльность — и передать что-то своё, личное, женское.
Снова дом гуна Чансина… — сжалось в груди у Доу Чжао. Опять упоминается та семья, от которой, казалось, ни одна дворцовая нить не свободна. Но лицо её оставалось светлым, улыбка — безупречной.
— Благодарю, госпожа, — произнесла она мягко и учтиво.
Тем временем любопытный наследник снова не мог удержаться:
— А почему… мамочка рожает сестрёнку, а госпожа Доу — братика? — Голос его был серьёзен, но глаза сияли детским лукавством.
Супруга наследного принца, не меняясь в лице, ласково объяснила:
— Потому что у меня уже есть Шоу`эр и Фу`эр — такие умные, послушные и заботливые сыновья. А вот госпожа Доу… у неё ещё нет своего Шоу`эра. Вот Небо и пошлёт ей тоже такого же хорошего сыночка.
Ребёнок слушал, прижавшись к её руке, и лицо его светилось, будто он только что выпил горячего супа в зимний день. Он и сам верил, и радовался тому, что другие будут такими, как он.
Доу Чжао не сдержалась и тихо улыбнулась.
— Простите, он у меня немного непоседливый, — с лёгкой неловкостью добавила супруга наследного принца, бросив взгляд на сына. — Надеюсь, госпожа Доу не обижается?
— О, что вы, — Доу Чжао склонила голову. — Его Высочество — чистосердечен и лучезарен. Это и есть истинная добродетель. Разве можно называть это шалостью?
Супруга наследного принца взглянула на сына — её губы изогнулись в улыбке, в глазах сверкнул свет, такой же тёплый, как её рука на голове мальчика.
Шоу`эр же обнял её за руку и весело заулыбался, будто в этом простом моменте — вся полнота мира.
А Доу Чжао…
Всё ещё улыбаясь, вдруг услышала тихий отклик из прошлого. Там, за гранью времени, были два мальчика, её мальчика — с тонкими ручками, с мокрыми чёлками, с ладошками, которые когда-то хватались за её одежду…
Они ведь называли её «мама».
Когда мои сыновья были такого же возраста… я когда-нибудь смотрела на них так?
Говорила с ними мягко, улыбалась им?
Образ всплыл внезапно, как тень: два мальчика, один чуть постарше, другой ещё с пухлыми щёчками. Как они подходили утром, низко кланяясь ей. А она в это время…
То разбирала счета, то говорила с управляющими, то решала, кому из старших служанок распределить уголь на кухню.
Когда они, стесняясь, ждали внимания — она даже не поднимала головы.
И всё, что они слышали, — это её строгий голос, сухие вопросы о занятиях, и, в лучшем случае, короткое замечание. А потом — «уведите».
Почему я тогда не могла просто улыбнуться им?..
Доу Чжао едва заметно замерла. Сердце дрогнуло. Она осеклась — прошлая жизнь снова подкралась, как незваная тень.
Но ведь в этой жизни всё иначе.
Она не в доме Вэй. Не в том, где всё — долг и внешняя строгость.
Сейчас — она с Сун Мо.
А значит — она может всё исправить.
Её ладонь невольно легла на низ живота. Она мягко провела пальцами, будто стараясь передать тепло сквозь кожу, сквозь ткань.
И с лёгким, почти робким смехом произнесла — сама не заметив, что в голосе прозвучала не только радость, но и зависть:
— Хотелось бы… чтобы мой ребёнок был таким же весёлым и смышлёным, как Его Высочество.
Супруга наследного принца чуть удивилась — не словами, а искренностью, которая прозвучала в них.
Она отложила жеманство, её лицо озарилось по-настоящему:
— Госпожа Доу, вы скромничаете. Такой ребёнок обязательно родится в доме гуна. И будет таким же достойным, как его отец.
Шоу`эр, не до конца понимая, что происходит, посмотрел на Доу Чжао уже с мягкой улыбкой, как на кого-то своего. Он, похоже, почувствовал: эта женщина умеет быть доброй. Даже если не его мать.
Доу Чжао слегка склонила голову и спросила с улыбкой:
— А госпожа… хотели бы на этот раз дочку?
— Конечно, — с улыбкой, полной материнского света, ответила супруга наследного принца. — Дочка — это мамина маленькая душа, тёплый шарфик на груди. Мы с Его Высочеством давно мечтаем о маленькой принцессе — нашей девочке.
Но Доу Чжао знала: она родит снова сына.
Когда младший принц, наконец, с неохотой покинул павильон, провожаемый служанками и евнухами, в комнате воцарилась редкая в этом месте тишина.
