— Да нет, не может быть! — бодро возразил Сун Мо. — Род гуна Ина славится красавцами. Наш старший предок, которого принял сам император Тайцзу, был известен и послушанием, и ослепительной красотой.
— Правда? — с игривой улыбкой схватила он её за щеку Доу Чжао. — Покажи-ка мне, где тут красота такая — может, я что-то пропустила?
Сун Мо с презрительным фырканьем принял на себя манеру аристократической высокомерности.
Доу Чжао расхохоталась в ответ.
Пара весело болтая и смеясь, вернулась в павильон Ичжи.
Только тогда Доу Чжао вспомнила о празднике фонарей и, обеспокоенная возможными хлопотами у Ся Ляня и других, быстро сказала Сун Мо: — Я просто попрошу Дуань Гуньи и Чэнь Сяофэна сопровождать нас.
Сун Мо задумался, потом ответил: — Охрану доверим Дуань Гуньи и его людям — они хорошо знакомы с семьёй Доу и действуют слаженно. Всё остальное оставь Ляо Бифэну, тебе не о чём беспокоиться.
Затем он с интересом спросил: — А на праздник фонарей ты не собираешься выходить?
Доу Чжао знала, что в этот день Сун Мо будет на службе во дворце. Несмотря на красоту светящихся фонарей в столице, одной смотреть на них не было никакого удовольствия — она не хотела никуда выходить.
— В моём положении лучше не толкаться с ними, — сказала Доу Чжао.
Сун Мо молчал.
Через пару дней Ляо Бифэн пришёл к Доу Чжао и сказал: — Я заказал уютную комнату на втором этаже в ресторане «Цзюдэчжуань». Что вы думаете? Хотите поменять на другую?
Уютная комната на втором этаже «Цзюдэчжуаня» открывала вид на Восточную улицу — можно было наслаждаться ярмаркой фонарей, не толкаясь с прохожими на улице. Чтобы посмотреть ярмарку на Западной улице, надо было заказывать комнату в «Вэньсинсюане». А так как Чанъаньцзе выходила на ворота Чэнтяньмэнь, и там боялись подглядывающих в императорский двор, на Чанъаньцзе не было домов с вторым этажом. Если хотели посмотреть фонари там, приходилось оставлять повозку у павильона Юйхэццяо и идти пешком.
Поскольку Доу Чжао жила в столице более десяти лет в прошлой жизни, она прекрасно знала об этих особенностях. Не дожидаясь, пока Ляо Бифэн закончит описывать все варианты, она сразу поблагодарила: — Спасибо, господин Ляо! Комнаты на втором этаже «Цзюдэчжуаня» всегда в цене во время ярмарки фонарей, а это так внезапно и на короткое время — уверенна, вам пришлось потрудиться.
Ляо Бифэн несколько раз смиренно отказался, выслушал несколько пожеланий, затем вежливо попрощался.
Доу Чжао отправила слугу, чтобы сообщить тёте и другим о планах на тот день.
Все с нетерпением ждали праздника фонарей, особенно предвкушая возможность наблюдать их из уютной комнаты.
Госпожа Го пришла с дочерью поздравить Доу Чжао с Новым годом.
Доу Чжао была весьма удивлена, быстро схватила фрукты и дала их Доу Пиньюань, затем поручила служанке провести девочку в сад за домом полюбоваться цветами, а сама села рядом с госпожой Го.
Едва она начала говорить, как госпожа Го сразу сказала: — Не беспокойся, пятая тётя, дома всё в порядке. Просто я не хотела сидеть взаперти и решила немного прогуляться. Пойти к другим родственникам мама не захотела бы, поэтому я воспользовалась твоим именем, сказала, что ты разрешила привести Пиньюань в гости.
Доу Чжао понимала её чувства.
Она немного помолчала, потом спросила: — А что ты собираешься делать дальше?
Госпожа Го горько улыбнулась: — Что тут скажешь… День за днём, как два с половиной полдня.
Доу Чжао серьёзно сказала: — Тебе стоит подумать о Пиньюань! Девочки обычно учатся у матерей. Как бы там ни было, она — законная дочь рода Доу, её дед — уважаемый советник при дворе. Замуж за достойного мужа для неё — лишь вопрос времени. Но даже замужество — это только начало. Ей нужно ещё и удержаться в семье мужа. Ты можешь себе позволить считать день полуднем, а Пиньюань — нет!
Госпожа Го сжала губы, внезапно схватилась за лицо и беззвучно заплакала.
Доу Чжао со строгим голосом сошла с кана: — Невестка, подумай хорошенько, разве это не так? — сказала она и вышла из комнаты.
Сужуань и другие сразу же подошли.
— Всё в порядке! — глубоко вздохнула Доу Чжао. — Вы остаётесь снаружи, слушайте, не происходит ли что-то. Если невестка что-то прикажет — ухаживайте за ней должным образом.
Сама же она пошла в сад, чтобы вместе с Доу Пиньюань полюбоваться цветами, покушать лакомства, понежиться на солнце и весело провести время.
Когда Сун Мо вернулся домой, он увидел её с румяным лицом, наполненным счастьем.
— Сегодня ты в отличном настроении! — как обычно, сказал он, крепко обнимая Доу Чжао и целуя её дважды. В этот момент в комнату, где собиралась попрощаться и поздороваться с Сун Мо госпожа Го неожиданно влетела, столкнувшись с ними.
Госпожа Го с «ой» отшатнулась и поспешила обратно в комнату.
Доу Чжао улыбнулась игриво.
Сун Мо же был куда более наглым, чем она ожидала — он спокойно вежливо поклонился госпоже Го, которая выглядела несколько растерянной и напряжённой, словно она была той, кто совершил проступок.
Госпожа Го даже и думать не могла остаться — она взяла Доу Пиньюань и поспешила прощаться.
Доу Пиньюань, помня, как добр был к ней четвёртый дядя, радостно крикнула: — Четвёртый дядя!
Сун Мо был вне себя от счастья, сразу похвалил девочку за послушание и сообразительность, угостил её двумя фруктами и подарил маленький золотой мешочек с монетами, только после этого передал её кормилице.
Госпожа Го задумчиво посмотрела на них, поклонилась Доу Чжао и Сун Мо и унесла дочь обратно в аллею Грушевого дерева.
Сун Мо улыбнулся: — Завтра я буду отдыхать целых пять дней подряд, так что домашние дела оставляй на меня.
Завтра будет шестой день лунного нового года.
Семейные обеды в четвёртый и пятый дни прошли скучно и без происшествий. С шестого дня в поместье гуна Ина начнётся весенний приём.
