Раз уж дядя прибыл в столицу, было ясно: и переулок Цинъань, и Аллея Грушевого дерева непременно захотят устроить ему пиршество в честь приезда, принять как дорогого гостя и «смыть дорожную пыль».
Но дядя всем отказал, сославшись на то, что ещё не отчитался в Министерстве чинов и не может появляться на официальных встречах.
Пятая госпожа сама пришла на поклон к Доу Чжао. С ласковой улыбкой сказала:
— Старые обиды лучше развеять, чем хранить. Та самая госпожа Ван тоже ведь не нашла себе счастливой судьбы. Неужели из-за этого мы — две семьи, связанные поколениями, — должны навсегда прервать отношения? Уговори своего дядю. Твой пятый дядюшка теперь, в конце концов, занимает пост в канцелярии великого секретаря. Если возникнут дела — проще обратиться к нему, чем ходить с низким поклоном к тому же Му Чуану. Зачем себе же усложнять?
И только тут Доу Чжао поняла: дядя, оказывается, был связан с Му Чуаном.
Неудивительно, что в прошлой жизни её старший двоюродный зять так легко получил обучение в Министерстве работ.
В сердце у неё невольно поднялась волна размышлений и лёгкой грусти.
Доу Чжао удивлённо подумала: дядя, живя в таком глухом месте, сумел наладить связи с влиятельными людьми столицы — и это, правда, непросто.
Если бы не смерть матери, он, возможно, поступил бы в императорскую академию Ханьлинь и шёл бы по карьерной лестнице куда более ровно. А то, что он пошёл в обход, наверняка тоже связано с судьбой её матери.
Она лишь улыбнулась: — Иногда обстоятельства вынуждают поступать не по самому простому пути. Разве вы хотите, чтобы дядя поссорился с Му Чуанем?
Пятая госпожа, посчитав её слишком наивной, сказала в ответ: — Дядя ведь наш родственник по браку. Даже если он сблизится с Му Чуанем, тот вряд ли станет ему доверять — скорее, будет настороже. Не стоит упрощать всё до «сблизился — и всё хорошо».
Вот и видно, как тяжело было дяде в той прошлой жизни!
Доу Чжао едва сдерживала слёзы; ей стало противно от Пятой госпожи, и, прикидываясь, что ей всё равно, она сказала:
— Разве это удивительно? В конце концов, путь Ван Юаня уже известен. Говорят, что благодаря тем же связям Дай Цзян стал даже гэлао. Если бы мой дядя последовал примеру Ван Юаня, это было бы достойно уважения! Тем более что господин наследник и Ван Юань в хороших отношениях, и я думаю, что Ван Юань не откажет господину наследнику в поддержке.
Пятая госпожа от такого удара едва не побледнела, но не посмела ответить и, стиснув зубы, ушла, глотая обиду.
Доу Чжао тут же вскочила и помчалась в переулок Юйцяо. Дядя тем временем ушёл в Министерство чинов и казней Либо. При его приезде подготовка к свадьбе Чжао Чжанжу пошла полным ходом: будучи будущей невестой, она уже не могла так свободно разгуливать, как прежде.
Когда Доу Чжао пришла, тётушка вместе с гуфу тётушками которые подготавливали невесту, пришедшей помочь, стояли перед двумя отрезами ткани и не могли выбрать, какой лучше подойдёт для праздничного платья «шуан чжао хэ хун[1]».
Увидев Доу Чжао, тётушка помахала ей рукой:
— Пойдём-ка, помоги мне выбрать: какой отрез лучше подойдёт для платья «шуан чжао хэ хун»?
Госпожа Гуо тоже рассмеялась:
— Мы с тётушкой так и не могли решить, а тут слава богу ты пришла.
Доу Чжао пригляделась к отрезам: они одинаковы по качеству, но у одного узор «баопин мудань вэнь», у другого — «сыцзи жуъи вэнь». Она улыбнулась:
— Тогда пусть сошьют по одному платью, кузина сама выберет, какое надеть. Тем более на третий день ей идти к свекрови.
Тем временем Сун Янь, в сопровождении жены Сун Вэйминя и их старшего сына, вчера остановился в гостинице «Бу-Бу-Гао» недалеко от переулка Юйцяо. Сун Мо даже нашёл время, чтобы навестить родных Сун.
Тётушка, услышав это, фыркнула в сторону Доу Чжао и обратилась к госпоже Гуо:
— Не слушай её — сейчас она себя ведёт как ново обогатившаяся, всё у неё должно быть в парах. С ней нам не сравниться.
Госпожа Гуо, прикрыв рот, засмеялась.
Доу Чжао повернулась к ней:
— А где же маленькая Цзин? Тебе бы почаще выводить её в люди: детям нужно знакомиться с разными людьми и бывать в новых местах, чтобы не стесняться, не быть ни заносчивыми, ни слишком скромными, а вести себя свободно и уверенно.
Госпожа Гуо покорно кивнула:
— Запомню. Завтра обязательно приведу Цзин.
Шестая тётушка, госпожа Цзи, появилась вместе со своей невесткой, госпожой Хань, и непоседливым Ци Цзинем.
Тётушка Цзи, вспомнив слова Доу Чжао о детской раскованности, благодарно бросила на неё взгляд и последовала за хозяйкой во двор через ворота «Чуэйхуа».
Ци Цзин, как только увидел на Доу Чжао золотые серьги-фонарики с перегородчатой эмалью, уставился на них, не отводя взгляда.
Доу Чжао, улыбаясь, поддразнила госпожу Хань: — Если Ци Цзин вырастет таким же любознательным, он точно станет мелким авантюристом по части денег — сейчас уже ему нравится всё, что блестит.
Госпожа Хань мягко улыбнулась в ответ.
Доу Чжао повернулась к шестой тётушке: — А вас что привело сегодня сюда?
Госпожа Цзи рассмеялась: — Твои старшие братья — одиннадцатый и двенадцатый — сидят дома без дела. Я подумала, что твоей тётушке может понадобиться помощь, и решила предупредить: пусть они завтра обязательно придут, но, если поручений не будет, пусть помогут гостям твоего дяди. Это ведь тоже опыт и хорошее дело для них!
Тётушка с благодарностью кивнула и снова поблагодарила госпожу Цзи.
Доу Чжао, глядя на сплочённость семьи, подумала про себя: сколько же людей в таком большом доме — и все готовы помочь. Это действительно здорово.
Доу Чжао горячо улыбнулась: семья Сун была так скудна на родню, что Сун Мо не мог даже «среднего среди низкорослых» приспособить для поддержки. Значит, придётся обзаводиться детьми любого пола — чем больше, тем лучше!
Она вместе с госпожой Цзи и другими устроилась на большом каменном ложе в комнатe для отдыха и, как всегда, за разговорами женщин мигом наступил полдень.
Чжао Сы вернулся домой со своей свитой. Узнав, что Шоу Гу и остальные дамы из дома Доу гостят у него, он отправил за ними весточку и устроил лёгкий обед на дворе.
Но Доу Чжао тихонько ускользнула и, не стесняясь, сразу же подошла к дяде:
— Дядюшка… ты не отошел к Му Чуаню по примеру других?
Чжао Сы сначала растерялся, а потом подумал, что, должно быть, сама семья Доу прислала Доу Чжао выступить в его защиту, и разозлился:
— В таких вопросах внутренней политики не стоит тебе вмешиваться. У меня хватит собственного ума разобраться, с кем и как строить отношения. И без помощи Доу наша семья Чжао никого не боится. Тебе остаётся только рожать и растить детей, — сдержанно, но твёрдо заявил он.
Доу Чжао улыбнулась, понимая, что дядя Сы неверно истолковал её слова:
— Пятая тётушка, конечно, заходила ко мне, но я пришла не ради неё. Наследный принц ведь вовсе не родной сын императрицы Вань, а принц Ляо на Ляодунском рубеже одним лишь своим указом поворачивает судьбы. А Му Чуань — это протеже её императорского величества: именно она взрастила его при дворе. С тех пор, как его императорское величество начал страдать от приступов болезни, императрица даже может отдавать распоряжения придворным чиновникам в суде. Но людская жадность не знает границ: господин наследник теперь держится в стороне, а властолюбие лишь растёт. Тебе тоже стоит быть начеку.
Дядя Сы, ошеломлённый таким откровением, вскрикнул:
— Кто тебе это рассказал? Господин наследник? Как он посмел открываться тебе в подобных вещах?!»
Доу Чжао элегантно поправила подол своего платья, её глаза блестели за лёгкой улыбкой:
— Господин наследник лишь заметил, что хоугун, внутренние покои — это словно империя в миниатюре, скрытая внутри дворца. Всё, что есть во внешнем мире — власть, интриги, иерархия, — в женских покоях обретает свою особую, тихую, но не менее опасную форму, и посоветовал мне проводить больше времени среди влиятельных особ гарема.
[1] «шуан чжао хэ хун» (双朝贺红) — это изысканный, многослойный оттенок красного, вероятно, с тёплым блеском, который красиво играет при свете. Такой цвет могли использовать для праздничных или парадных женских одежд: свадебных платьев, торжественных халатов наложниц или знатных дам.
Спасибо большое за перевод ❤️