Беременность Доу Чжао перешла в позднюю стадию, и её живот увеличился до размеров корзины. Сун Мо испытывал всё большее беспокойство за неё, но повитуха, которую рекомендовала сама супруга наследного принца, с улыбкой кивала, вселяя уверенность:
— Не переживайте. У госпожи широкие бёдра — это как раз к лёгким родам.
Доу Чжао вспомнила, как в прошлой жизни её первая беременность прошла спокойно и легко, и тоже почувствовала уверенность в словах повитухи. Она успокоила Сун Мо:
— Ступай, занимайся своими делами. Если что — я пошлю Ву И за тобой.
В последние недели в резиденции гуна Ин дел было особенно много.
Сразу после дня рождения старшей принцессы Нинде шли поздравления третьей принцессе, потом —императрице, затем — вдовствующей императрице. А к шестнадцатому дню шестого месяца наступал ещё и праздник Ваньшоуцзе[1]. А во второй половине года предстояли дни рождения принца Ляо и наследного принца… и это не считая всех сыновей и дочерей императора, а также высших сановников.
Доу Чжао подумала, что без отметки в астрологическом календаре тут не обойтись. Если Вэйшичу[2] вовремя не напомнит внутреннему двору, точно где-нибудь да допустят промах.
В этот день Сун Мо как раз обсуждал с Гу Юем и Ян Чаоцином, что поднести в дар вдовствующей императрице по случаю её дня рождения, когда в комнату заглянула повитуха. Сун Мо тут же оставил всех и поспешил за ней к Доу Чжао — подарок для вдовствующей императрицы был пока не определён, но это волновало его уже гораздо меньше.
— Ничего страшного, — пробормотал он, с благоговейным выражением глядя на округлившийся живот жены. Голос его был особенно мягок: — Пока меня нет, пусть каждый выскажется, авось и придут к толковому решению.
Затем он повернулся к повитухе и, затаив дыхание, спросил:
— А если… если у госпожи не получится родить?
Повитуха тут же округлила глаза.
Не получится родить?.. Это же значит — одной ногой у врат мёртвых стоишь!
Но разве она могла сказать это вслух?
Сдерживая дрожь в голосе, она ответила с лёгким поклоном:
— В родах будут присутствовать императорские лекари из Тайююань[3]. Я и сама немного знаю золотую иглотерапию. Всё пройдёт хорошо.
Сун Мо сразу же стал расспрашивать, какой из лекарей Тайююань лучше всего разбирается в женских болезнях, кто — в педиатрии, какие укрепляющие снадобья можно давать новорождённому…
Он засыпал её десятками вопросов, один за другим.
Повитуха, улыбаясь, терпеливо объясняла всё, что зналась — но в глубине души невольно удивлялась: Разве не женщины должны заботиться о таких вещах? Почему в доме гуна Ина всё с ног на голову?
Снаружи люди судачили, что господин наследник гуна Ина — жестокий человек, убивающий без колебаний. Если бы не личная рекомендация принцессы-консорт, она ни за что бы не осмелилась прийти — и даже с этим, всю дорогу до ворот её колени дрожали от страха.
Кто бы мог подумать, что «ужасный» наследник вовсе не свирепый детина с синим лицом и клыками, как его малюют слухи, а мужчина с лицом, светящимся, словно отполированный нефрит, с глазами, будто выведенными каплей лака, с благородной осанкой и непринуждённым достоинством. За свои тридцать с лишним лет она побывала в немалом числе знатных домов, но такого красивого мужчины не видела ни разу.
А важнее всего — то, как этот молодой господин относился к своей супруге.
С такой искренней заботой, с таким вниманием, что не оставалось сомнений: всё это — от чистого сердца.
«Супруга господина наследника и впрямь везучая…» — не сдержавшись, с длинным вдохом подумала повитуха.
Пустые слухи и впрямь могут погубить человека!
Тем временем Доу Чжао, с притворной укоризной, потянула Сун Мо за рукав и тихо сказала: — Какими ещё укрепляющими лекарствами ты собрался кормить младенца? Тётушка, уезжая в Хугуан, до мельчайших подробностей всё мне объяснила. А шестая тётушка и вовсе прислала кормилицу Вань заботиться обо мне. Мы с тобой ведь ничего в этом не смыслим. Лучше просто слушать старших, не лезть с самодеятельностью и не обесценивать их добрые намерения.
Другими словами — не суетись и не мешай.
Сун Мо только неловко улыбнулся, пробормотал ещё пару наставлений — вроде «если устанешь, ложись и не шевелись» — и вышел в наружный двор.
Доу Чжао, глядя ему вслед, не удержалась от улыбки и с лёгким покачиванием головы вздохнула: Вот уж поистине — чем сильнее заботишься, тем больше путаешься.
Кто бы мог подумать, что и у Сун Мо будет такой день? Забавно… И всё же — как же это приятно.
Сладкое тепло разлилось в груди, будто она проглотила конфету.
Она велела Ганьлу щедро наградить повитуху.
В конце третьего месяца, после того как Доу Чжао наводила справки о человеке, Сун Мо принял решение выдать Сужуань замуж за управляющего по имени Сюй Лян, служившего в отделе приёмов во внешнем дворе. А вот Ганьлу пока оставалась незамужней.
Ганьлу, улыбаясь, протянула повитухе тяжёлый мешочек с деньгами.
Та была поражена и в восторге.
Про приданое супруги наследника ходили легенды, но что она и в самом деле настолько щедра — этого повитуха не ожидала.
Сказав ещё несколько добрых пожеланий, она с улыбкой и Ганьлу вышли из внутренней комнаты.
Доу Чжао тем временем, опираясь на руку Жожу, спустилась с кана и вышла прогуляться по двору главной комнаты.
Это был её личный опыт из прошлой жизни: чем больше двигаешься перед родами, тем легче родить.
А Ганьлу, вернувшись после проводов повитухи, взяла маленький чайный столик и, отдавая распоряжения нескольким юным служанкам, велела расставлять фрукты и пирожные.
В это время пришла старшая госпожа Сун с невесткой — госпожой Тан.
Доу Чжао вспомнила, как та собиралась представить ей повитуху, и решила, что старшая госпожа Сун пришла выразить заботу о её родах. День был тёплый и ясный, и она велела юной служанке вынести вышитые табуретки и поставить их под виноградной аркой, пригласила старшую госпожу Сун и госпожу Тан присесть, попить чаю и поесть фруктов.
[1] Ваньшоуцзе (万寿节) — это Праздник Долголетия, традиционный придворный праздник в честь дня рождения императора Китая. «Ваньшоу» (万寿) означает «десять тысяч лет жизни» или «великое долголетие» — формула уважительного пожелания императору. «Цзе» (节) — означает «праздник», «торжество». Празднование включало пышные церемонии, подношения, поздравления от чиновников и знати, а также театральные представления и угощения. Такой день считался важным государственным событием, наравне с Новым годом или церемониями поклонения Небу.
[2] Вэйшичу (回事处) — это отдел при дворце или в доме знатного лица, отвечающий за ведение переписки, документооборот, приём гостей и общее управление внешними делами. Слово «回事» (в букв. «отвечать на дела» или «реагировать на события») указывает на функции службы как административно-канцелярские. «处» означает «отдел», «канцелярия», «служба». Во дворцах и крупных аристократических усадьбах Вэйшичу играл важную роль в обеспечении связи между внутренними покоями (внутренним двором) и внешним миром (гостями, чиновниками, поставщиками и пр.).
[3] Тайююань (太医院) — это Императорская медицинская академия или Главное императорское лечебное управление в китайской империи. «Тай» (太) — великий, высший; «Юйюань» (医院) — больница, лечебное учреждение. В эпоху империй, таких как Тан, Сун, Мин и Цин, Тайююань было официальным государственным учреждением, отвечающим за здоровье императора, императорской семьи и высших сановников. Врачи этой структуры также участвовали в составлении медицинских трактатов, разработке лекарств и наблюдении за эпидемиями.
