Дочь вернулась повидать его — и Доу Шиюн, конечно же, был несказанно рад. Он настоял, чтобы она осталась пообедать дома, а после обеда повёл её в кабинет — посмотреть, как она пишет. За красивый каллиграфический почерк он подарил ей две тончайшие печатные глыбы из первосортного шушаньского камня.
Доу Чжао, смеясь, сказала:
— Отец, вы по-прежнему не забываете. Каждый раз дарите одно и то же.
Доу Шиюн горделиво усмехнулся:
— А как же! Ты с детства их любила — как же мне не помнить?
Доу Чжао взглянула на седину у висков отца, немного помолчала, а потом вдруг спросила:
— А отец с седьмой госпожой… вы что, так и собираетесь тянуть эту ситуацию всю жизнь? Вы не думали о том, чтобы найти кого-то рядом — кто заботился бы о вас, следил за питанием, за бытом?
Такой неожиданный вопрос про его личную жизнь поставил Доу Шиюна в неловкое положение — он немного смутился.
Доу Шиюн закашлялся, поспешно отвёл взгляд и сменил тему:
— А Яньтан где? Почему не пришёл за тобой?
Доу Чжао поняла намёк, не стала настаивать и с улыбкой ответила:
— Его увёл Ма Юмин — в страже Цзиньву. Вернётся только к вечеру, когда зажгут фонари. Я сама сказала ему, что уйду пораньше, чтобы не тревожился.
Услышав это, Доу Шиюн невольно вспомнил о Доу Мин.
Он тихо вздохнул, и настроение у него сразу потускнело.
Доу Чжао решила, что отец просто устал, поговорила с ним ещё немного, а затем встала, чтобы попрощаться.
Он не стал её задерживать, только сказал:
— Раз Яньтан не придёт, возвращайся пораньше. Так будет лучше.
И лично вышел проводить её к повозке.
Так как приближался праздник Дуаньу, в храме Цинъань было полно паломников. Носильщики из поместья гуна Ин опасались, как бы кто-то случайно не столкнул госпожу, и потому обошли оживлённую дорогу у храма, свернув на переулок Шибэй позади него.
Кто бы мог подумать, что именно в переулке Шибэй кто-то как раз праздновал свадьбу — фейерверки и хлопушки гремели без перерыва. Носильщики поспешно свернули ещё раз, избегая шума, и повели повозку через улицу Фучэн, затем по Сюаньу и в сторону Юйцяо.
Повозка покачивалась, не торопясь двигалась вперёд.
Доу Чжао от скуки приподняла занавеску и выглянула наружу — и в тот же миг её взгляд зацепился за возвышающуюся в небе башню храма Ваньмин.
В сердце её что-то дрогнуло. Она повернулась к Дуань Гуньи, и сказала:
— Хочу зайти в храм Ваньмин, поставить благовония.
— Ой, нет-нет! — засмеялся Дуань Гуньи. — Сегодня туда весь город повалил. Люди валом валят — вам сейчас в такую толпу нельзя. Если вы действительно хотите побывать там, я, вернувшись вечером, сперва поговорю с господином Яном, потом пошлю людей заранее договориться с настоятелем храма — вот тогда и сопроводим вас как положено.
Он ещё добавил, хитро прищурившись:
— Я не потому так говорю, что, попав в столицу и попав в поместье гуна Ина, стал привередничать. Просто теперь вы совсем не та, что прежде. И лишняя нагрузка вам ни к чему.
Доу Чжао слабо улыбнулась:
— Тогда сделаем так: найдём где-нибудь рядом с храмом спокойное местечко, присядем ненадолго. Как раз есть дело, о котором я хочу с тобой поговорить.
Дуань Гуньи сразу велел носильщикам остановиться у дороги, а сам отправил одного человека вперёд — разведать, где можно устроиться. Вскоре нашли небольшую чайную, в двух улицах от храма. Доу Чжао устроили в отдельной тихой комнате.
Доу Чжао сказала:
— Есть одна семья по фамилии Ли. Вдова с сыном и дочерью когда-то жили тут неподалёку, в переулке Эртяо. Семнадцать лет назад они переехали. Сходи, разузнай, не осталось ли там кого-то из старых соседей, кто знал бы, куда они отправились. Если кто-то станет расспрашивать — скажи, что родственники приехали искать приют у дальних родичей. Главное — не вызывай лишнего интереса.
Семья Ли жила здесь ещё со времён предыдущей династии. Даже если они и уехали, полностью порвать связи с соседями вряд ли могли. Раньше, возможно, и было опасно выходить на контакт — времена были тревожные. Но теперь всё позади, прошло уже больше десяти лет. Вполне возможно, что кто-то из старожилов знает, куда они направились.
Дуань Гуньи был полон недоумения, но ни о чём не спросил, только молча кивнул и ушёл выполнять поручение.
А Доу Чжао осталась на втором этаже чайного дома, в отдельной комнате за бамбуковой шторой. Она сидела, наблюдая за прохожими на шумной улице внизу, задумчивая и сосредоточенная.
Неудивительно, что тогда Сун Ичунь выбрал именно этот район, чтобы устроить свой «золотой домик» возле храма Ваньмин.
Тут, в узком переулке рядом, находился целый ряд лавочек, торговавших духами, пудрой и румянами. Людей тут всегда было много, особенно женщин. Женщины приходили сюда не только за покупками, но и в сам храм — поклониться Будде, помолиться. Всё это было недалеко от дома семьи Ли. И Сун Ичунь, и Ли Тяонянь могли появляться тут без лишнего внимания.
Доу Чжао, задумавшись, выпила две чашки чая, как вдруг вернулся Дуань Гуньи.
На лице его было замешательство. Он потупился, и, немного помедлив, проговорил:
— Соседи сказали, что после того как у семьи Ли внезапно скончалась дочь, они продали родовое жильё и переехали. Я пытался выяснить, куда именно, но никто не знает.
Он понизил голос:
— А вот те, кто теперь живут в старом доме семьи Ли… ведут себя очень странно. Такое чувство, что знают о семье Ли даже больше, чем настоящие соседи. Меня они засыпали вопросами, всё расспрашивали, кто я такой, что ищу. Я чуть не выдал себя — пришлось скорее убираться.
Он смутился и покраснел:
— Простите, госпожа… Я не справился с поручением.
Доу Чжао удивилась:
— А ты узнал, кто теперь живёт в доме Ли? Кто эти люди?
— Узнал, — кивнул Дуань Гуньи. — Говорят, они были соседями семьи Ли много лет. Когда дом продавался дёшево, сразу и купили. Да ещё и упомянули: мол, два года назад уже приходили какие-то люди, тоже расспрашивали о семье Ли. А теперь, гляди-ка, опять кто-то интересуется…
Доу Чжао вздрогнула:
— И ты не узнал, кто это приходил в тот раз?
— Спросил, — с неудобством ответил Дуань Гуньи. — Но эти люди явно заподозрили меня. Сказали, мол, мать семьи Ли — коренная жительница столицы, и какие ещё у неё могут быть родственники в далёком Хэбэе… Я не стал рисковать, не стал лезть дальше.
Похоже, такие дела всё же стоит поручать профессионалам…
Доу Чжао, улыбнувшись, сказала ему пару добрых слов, чтобы приободрить, хотя в душе ощущала разочарование.
Она велела собираться — и в тишине отправилась обратно в поместье.
Но стоило Доу Чжао только переступить порог поместья, как к ней уже подбежал слуга с докладом:
— Госпожа, от господина Чэня — пришла женщина. Принесла праздничные подношения к Празднику начала лета Дуаньу. Сейчас ждёт у ворот, хочет выразить почтение. Велеть впустить или нет?
Раз уж Чэнь Цзя прислал ей двух искусных служанок, то оказать немного уважения в ответ — было бы вполне уместно.
Доу Чжао с улыбкой сказала:
— Пусть заходит.
Слуга с весёлым «есть!» развернулся и пошёл проводить женщину внутрь.
Всё оказалось просто — та пришла передать поклоны от имени Чэнь Цзя, поздравить с праздником и сказать несколько добрых слов.
Доу Чжао заметила, это была женщина с правильными чертами лица, спокойная, уверенная в себе. Манеры — сдержанные, но точные; речь — почтительная, но не льстивая. Сразу чувствовалась надёжность.
У Доу Чжао невольно появилось к ней уважение и симпатия. Она велела выдать женщине два красных конверта с приличным награждением — по первому сорту.
