Сун Мо чуть заметно склонился в сторону, намереваясь избежать встречи.
Но как раз в этот момент к нему поспешно подошёл один из ближайших евнухов при Наследном принце, остановился с почтением и сказал:
— Господин Сун, Его Высочество Наследный принц приглашает вас подойти — у него к вам слово.
Сун Мо шагнул вперёд и, согласно этикету, поклонился наследному принцу.
Наследный принц, с улыбкой глядя на него, сказал:
— Я только что вышел из Зала Цзиньлуань, там отец-государь и несколько гэлао — высокопоставленных чиновников обсуждают дела в рабочем кабинете. Пойдём-ка ты со мной в Восточный дворец, побеседуем немного.
Уже три года как наследный принц участвовал в управлении государством. Когда император удалялся в Восточные Сады на летнюю резиденцию, он оставлял государственные дела в руках сына, под присмотром министров и старших сановников.
Сун Мо с лёгкой улыбкой ответил «слушаюсь» и последовал за принцем в Восточный дворец.
По пути Наследный принц вдруг коснулся темы брака Сун Ханя:
— Слыхал, будто это воля бабушки? Странно… Что-то я не пойму, с чего бы вдовствующая императрица решила именно так устроить? Если у тебя сейчас немного свободного времени, может, заглянешь к ней — справиться о здоровье?
Он говорил легко, но в словах его скрывался холодный подтекст: разница в положении между Сун Ханем и невестой слишком велика, и такая «дарованная свыше» женитьба больше походила на оплеуху, нежели на благодеяние.
Наследный принц вежливо и тактично намекнул — а не возникло ли у императрицы-матери какое-либо недоразумение в отношении семьи Сун, и не стоит ли Сун Мо лично прояснить ситуацию перед ней.
Сун Мо, который уже давно хотел, как можно дальше отмежеваться от Сун Ханя, сразу понял, что момент — самый подходящий.
Он изобразил сдержанную, едва уловимую горькую улыбку, поклонился и почтительно ответил:
— Вдовствующая императрица всегда благоволила к нашему дому, и раз уж Тяньэнь удостоился её милости и был удостоен брака — я, как старший брат, безусловно должен поблагодарить её за столь великую честь. Благодарю Ваше Высочество за мудрое напоминание!
Наследный принц заметил, что в голосе Сун Мо не прозвучало ни капли радости, но продолжать расспросы в лоб не позволяли ни приличия, ни обстановка. Тогда он с улыбкой перевёл разговор на другую тему — про Юань-ге’эра и третьего императорского внука:
— Что за удивительное совпадение! Не только родились почти в один день, так ещё и имена у них почти как у близнецов…
Сун Мо подыгрывал, сдержанно улыбался, поддерживая беседу, пока не пришёл наставник Наследного принца, напоминая о времени занятий. Тогда Сун Мо вежливо откланялся, покинул Восточный дворец и направился в Сылишицзянь — Управление дворцовой канцелярии.
Тем временем Наследный принц не остался безучастным: он тут же распорядился — разузнать подробнее о том, что кроется за дарованным свыше браком для Сун Ханя.
Вдовствующая императрица, впрочем, и не собиралась скрывать свои намерения. Более того, супруга Ши, наблюдая, как дом Сунов позорно опутался в этой истории, ещё и не упустила возможности подлить масла в огонь.
Едва ли прошло полчаса, как вся подоплёка брака Сун Ханя дошла до ушей Наследного принца.
Наследный принц был потрясён.
После потрясения наследный принц испытал и чувство облегчения — к счастью, он не проявил излишней самодеятельности и не попытался сам выдвинуть Сун Ханя, чем мог бы навлечь на себя массу ненужных проблем.
Мысли принца вновь вернулись к принцу Ляо.
Собственная мать Наследного принца умерла рано, и в юности он нередко получал заботу от императрицы Вань. С тех пор как она заняла трон матери поднебесной, её отношение к нему осталось столь же уважительным и заботливым, как прежде. Он и сам почитал её как родную мать. Но вот принц Ляо, её родной сын, с каждым годом вёл себя всё агрессивнее, всё напористее… Иногда принц невольно задавался вопросом — а не стоит ли за его дерзким напором невидимая рука императрицы Вань?
Эти мысли он прятал глубоко внутри, не смея озвучить их даже своей законной супруге — кронпринцессе. Это было опасно. Слишком опасно.
Вспоминая горьковатую улыбку Сун Мо, Наследный принц вдруг испытал неожиданное чувство родства в страданиях. Казалось, он понял: в такой ситуации можно только горько усмехнуться и продолжать стоять на ногах.
Он расхаживал по дворцовой библиотеке, думая, как было бы хорошо ещё раз поговорить с Сун Мо и понять, насколько тот действительно свободен от всей этой придворной возни.
А в это время Сун Мо уже сидел в Сылишицзянь, неторопливо прихлёбывая чашку за чашкой — выпил целый живот чая, выжидая, когда пробьёт час обеда…
Дворцовая еда и впрямь не шла ни в какое сравнение с домашней — Сун Мо ел через силу.
После окончания службы он не пошёл домой, а отправился в усадьбу Лу. Старшая принцесса Ниндэ столь щедро «позаботилась» о браке Сун Ханя, и по всем правилам этикета он должен был лично поблагодарить и старую госпожу Лу, и саму принцессу.
Когда старшая принцесса Ниндэ увидела его, то встретила с довольной улыбкой:
— Я ведь и ради себя старалась, — сказала она. — Так что тебе не стоит принимать это слишком близко к сердцу. Главное — твёрдо стой на своём месте как наследник, не давай никому повода схватить тебя за больное место.
Сун Мо вежливо ответил с улыбкой:
— Мы ведь с кузенами — родня по крови, хоть и троюродная. У меня нет родных братьев, так что ваши сыновья для меня как старшие братья. Если будет какая нужда — пусть без стеснения прикажут, я всё исполню.
Старшая принцесса Ниндэ осталась весьма довольна таким ответом, и вскоре разговор перешёл на Цзян Янь:
— Что ты решил? Собираешься держать её в доме или подыскиваешь ей нового супруга?
Вспомнив, как ловко принцесса устроила брак Сун Ханя, Сун Мо не стал юлить и ответил прямо:
— Она ещё молода. Если получится устроить для неё второй брак с достойным человеком — это было бы наилучшим исходом.
Старшая принцесса Ниндэ с улыбкой кивнула, взяла слова Сун Мо на заметку и, желая отблагодарить его за визит, пригласила остаться на ужин.
Но Сун Мо всё это время думал о жене и сыне. Он мягко отказался, сославшись на то, что якобы уже поел до прихода, и поспешил вернуться в переулок Цинъань, в дом семьи Доу.
Сначала он направился поклониться тестю, Доу Шиюну, но слуга сообщил, что старший господин сейчас в восточном флигеле. Сун Мо пошёл туда и, дождавшись подходящего момента, пересказал ему новости, которые удалось разузнать сегодня в Сылишицзянь:
— Император решил начать обучение для наследного внука императора. Хэ Вэньдао предложил Дун Цзялуня, но государь посчитал, что Дун слишком прям и сух, и в итоге остановил свой выбор на Чэнь Жуне из Синжэньсы. А вот отец Чэнь Жуна когда-то был коллегой Дай Цзяня — они вместе служили в академии Ханьлин, но рассорились из-за преподавания на лекциях для императора. В результате отец Чэнь Жуна подал в отставку и уехал в деревню. Теперь же Дай Цзянь и порекомендовал… вас.
А вот Доу Шишу, напротив, посчитал это прекрасной возможностью — просто поддался течению и сделал вид, будто ничего не знает, намереваясь продвинуть на это место именно Доу Шиюна.
Услышав об этом, Доу Шиюн моментально взбесился, словно пламя охватило всё его лицо:
— Да он что, решил заживо меня зажарить?! Если соглашусь — наживу себе врага в лице Чэнь Жуна, а если откажусь — стану посмешищем для всей коллегии, мол, полез за властью, да споткнулся!
С точки зрения самого Доу Шиюна, поступок Доу Шишу был возмутителен; но, если смотреть с позиции всей семьи Доу, действия того вполне могли показаться разумными.
Сун Мо мягко стал уговаривать:
— Пятый дядя ведь и правда думал о вашем благе. Раз уж вам это не по душе — просто откажитесь, и всё.
Доу Шиюн кивнул:
— Схожу-ка я в переулок Грушевого дерева
Сун Мо же, боясь, что тот в гневе сорвётся и поскандалит с Доу Шишу, тут же предложил:
— Позвольте, я провожу вас?
