— Удивительно, как наши мысли могут так легко запутать нас самих! Завтра же я подам пайцзы — дворцовую табличку с прошением об аудиенции. Если мне удастся увидеться с вдовствующей императрицей, я смогу лично выразить ей свою благодарность за оказанную милость. Ведь именно её соизволением был устроен брак Сун Ханя!
Всякий раз, когда высокопоставленные замужние дамы за пределами дворца — вроде Доу Чжао — идут во дворец, они по обычаю сначала направляются во дворец Цынин, покои вдовствующей императрицы, чтобы выразить почтение. Встречать или не встречать их — зависело от настроения вдовствующей императрицы, и встреча с ней бывала не всегда.
Сун Мо кивнул.
На следующий день Доу Чжао действительно подала пайцзы.
И уже к вечеру во двор прибыли евнухи, с вежливой вестью: пусть завтра утром госпожа прибывает во дворец.
Ответ пришёл поразительно быстро.
— Похоже, у дома гуна Ин в глазах Его Величества и вправду есть вес, — с улыбкой заметил Доу Шиюн.
Доу Чжао лишь чуть заметно улыбнулась.
Из самого поместья гуна Ин тут же прислали управляющего: звать Сун Мо и Доу Чжао вернуться домой. Сказано было, что в ближайшие дни они поедут к семье Мяо — скреплять помолвку.
Как старший брат Сун Ханя и его супруга, Сун Мо и Доу Чжао были обязаны присутствовать на этом событии. Особенно Доу Чжао, ведь ей предстояло встречать и приветствовать всех приглашённых женщин.
Доу Чжао согласилась вернуться в дом через три дня.
Однако, вернувшись, Сун Мо велел слуге передать в резиденцию гуна Ин: — Ребёнок ещё мал, а у вас в доме — то флейты, то барабаны, то представления. Вдруг его напугают? К тому же, жене завтра с утра надо во дворец. Я один вернусь — этого вполне достаточно.
Когда Сун Ичунь услышал эту отповедь, у него от злости даже кольнуло сердце. Он буркнул передавшему весть: — Скажи наследному сыну, что если он не хочет возвращаться — пусть вообще никогда не возвращается!
Передавать такие слова Сун Мо гонец не посмел. С отчаянным видом он отправился искать Хуан Цина, надеясь, что тот поможет уладить ситуацию.
Но и Хуан Цин развёл руками — некуда деваться, пришлось стиснув зубы явиться к Ян Чаоцину.
Тот, выслушав всё, лишь усмехнулся: — Тогда скажите господину гун), что в тот день наш господин наследник домой не вернётся.
Жених — младший брат, а старший, будучи наследником рода, даже не удосужился участвовать в делах сватовства — каково будет мнение семьи Мяо?
Хуан Цин горько усмехнулся, но иного выхода не было — пришлось на время замять эту историю. Что будет дальше — решат, когда Сун Ичунь сам поднимет этот вопрос.
А вот Доу Чжао, прибывшая во дворец с благодарностями, была встречена с необычайной теплотой: наследная принцесса приняла её с радушием, велела принести третьего императорского внука, чтобы Доу Чжао могла на него взглянуть.
Когда наследный принц услышал, что она пришла, велел поднести ей несколько блюд с изысканными сладостями.
Когда же Доу Чжао заговорила о намерении выразить почтение императрице и вдовствующей императрице, наследная принцесса сама вызвалась её сопроводить во дворец Куньнин покои императрицы.
Стояло четвёртое число девятого месяца по лунному календарю — время, когда все дворцовые дамы и внутри дворцовая прислуга должны были сменить одежды на лёгкие осенние ло-и тонкие шелковые наряды. До пятнадцатого числа восьмого месяца новые наряды должны были быть розданы; вдобавок, нужно было готовиться к праздничному банкету в честь Чжунцю цзе Праздника середины осени, а также рассылать награды и дары по дворцам — так что императрица была занята по горло.
Она приняла Доу Чжао всего на чашку чая.
А вот вдовствующая императрица, как только услышала, что Доу Чжао прибыла, тут же велела звать её к себе на аудиенцию.
Доу Чжао, опустив взгляд, с сосредоточенным выражением лица и покорным сердцем вошла в боковой зал.
Там уже находилась супруга Ши старшая супруга императора предыдущего поколения, которая развлекала вдовствующую императрицу, играя с ней в е цзы пай[1].
Не дожидаясь, пока Доу Чжао совершит церемонию приветствия, вдовствующая императрица с улыбкой сказала:
— Говорят, ты в молодости тоже любила поиграть с старшими в е цзы пай. Иди же, поиграй с нами пару кругов!
Доу Чжао почтительно ответила:
— Я играю неважно, чаще проигрываю.
Супруга Ши рассмеялась — тонко, жеманно:
— Если ты и в картах не проигрываешь, то что же нам, бедным старухам, и думать о себе?
Это, наверное, был намёк на её щедрое приданое?
А может, всё же из-за неприязни к хоу Чансин — Доу Чжао чувствовала, что в глазах супруги Ши, этой пожилой женщины, кокетливо щебечущей, будто восемнадцатилетняя девица, нет ни искренности, ни достоинства. В сердце у неё не рождалось ни капли симпатии к такой манере.
Наследная принцесса, похоже, тоже не питала к ней особой приязни — с лёгкой усмешкой заметила:
— Вот так и бывает: когда у человека богатый род, всё к нему претензии, всё хотят «подбить в мишень».
Супруга Ши мгновенно посуровела, но промолчала.
Вдовствующая принцесса тем временем махнула рукой, окликнув Доу Чжао:
— Смени-ка Хуэйин с игры — у неё глаза, кажется, стали хуже моих.
Пока она говорила, одна из дворцовых чиновниц с улыбкой поднялась, держа в руках веер карт, и с мягким поклоном протянула их Доу Чжао.
Принять — неловко. Не принять — ещё хуже.
Наследная принцесса тихонько подтолкнула её локтем:
— Императрица – мать говорит, что я слишком неповоротлива. Ты уж сядь и составь ей компанию.
Отказываться в такой момент было бы по-мещански.
Доу Чжао, сдержанно улыбнувшись, изящно присела в поклоне перед дамами и сказала:
— Простите, если что не так.
Затем приняла карты и села напротив вдовствующей императрицы.
После первого круга игры она уже начала понемногу понимать стиль соперниц.
Вдовствующая императрица относилась к игре в карты как к безобидному развлечению: особенно не задумывалась, клала карты на стол, как на ум взбредёт — без всякой стратегии.
Супруга Ши, напротив, играла мастерски. Но, не желая обидеть вдовствующую императрицу, подыгрывала ей, позволяя выигрывать: из четырёх партий брала себе только одну.
Третьей участницей была супруга Дэ — одна из старших супруг во дворце. Она ещё в годы, когда император был принцем и жил в своей резиденции, была у него любимицей. Рождена в один год с императором, она уже давно жила в уединении, «разрывая с красным и зелёным»[2], но по сей день её часто приглашали во дворец Цынин — составить компанию вдовствующей императрице.
Супруга Дэ играла превосходно. Естественно, против самой вдовствующей императрицы, сидевшей у неё «на верхней позиции», она ни за что не стала бы играть всерьёз. Зато вот сидевшей у неё «на нижней позиции» Доу Чжао доставалось по полной — пощады не было.
Доу Чжао трезво оценила силы: с такими партнёршами справиться можно.
Она, подражая манере супруги Ши, тоже позволяла себе выигрывать только одну из четырёх партий.
Такой расклад был как раз по вкусу вдовствующей императрице: она выигрывала чаще всех, но при этом и супруга Ши, и Доу Чжао изредка брали победу, создавая впечатление живой и честной игры. Всё выглядело оживлённо и изящно — каждый получал «свою долю».
Вдовствующая императрица пришла в восторг и раз за разом восхищалась игрой Доу Чжао, настроение у неё было отличное. Карточная партия продолжалась до тех пор, пока евнух не вошёл и не спросил, где подавать обед.
Лишь тогда игра на время прекратилась.
Доу Чжао поднялась, чтобы откланяться, но вдовствующая императрица с улыбкой удержала её:
— Пообедай с нами. А потом — ещё немного сыграем!
[1] листовые карты — дворцовая карточная игра
[2] перестав носить наряды наложниц.
