Почти в то же время вернулся и Сун Мо.
Когда он вошёл в комнату, Доу Чжао всё ещё сидела, облокотившись на большой валик, и читала книгу, ожидая его.
Заметив его, она тут же отложила книгу и с улыбкой спросила: — Как прошло свадебное угощение в мужской половине?
— Да так, — отмахнулся Сун Мо, не желая вдаваться в подробности. — Главное, пережили. Очередная головная боль позади.
Маленькая служанка внесла тёплую воду, чтобы помочь Сун Мо умыться. Доу Чжао сама достала для него свежую сменную одежду и, подавая её, спокойно сказала:
— Я по образцу того, что мать подарила старшей невестке, подготовила встречный подарок для госпожи Мяо. Ты не хочешь что-нибудь добавить или убрать?
Ей и смотреть-то лишний раз на Сун Ханя не хотелось после всего, что он натворил. Но Мяо Аньсу была в этом ни при чём. То, что Доу Чжао решила проявить уважение, было исключительно ради неё.
Сун Мо счёл её решение вполне уместным и добавил, тоном, в котором слышалась нескрываемая усталость:
— Когда они отбудут в родительский дом на «ночь под луну» (девятый день после свадьбы), я попрошу нашего дядюшку из дома Лу быть посредником и официально устрою им выделение в отдельное хозяйство. — Прозвучало это так, будто он мечтал о том, чтобы Сун Хань исчез из их дома как можно скорее.
Доу Чжао понимала его чувства. Она мягко провела рукой по его кисти, утешая, а затем рассказала о том, как госпожа Ху заговорила о замужестве Цзянь Янь:
— Видишь, стоило только ей появиться рядом со мной — и тут же нашлись желающие сосватать. Когда я немного оправлюсь, начну водить её в гости и на прогулки. Уверена, хорошая партия не заставит себя ждать.
Сун Мо кивнул:
— Главное — подобрать для Янь`эр надёжного человека. Пусть не будет он богат и знатен, лишь бы с сердцем тёплым да с намерением честным, чтобы по-настоящему берег её и жил с ней душа в душу.
— Вот именно! — улыбнулась Доу Чжао. — Потому я и решила немного распустить слухи о том, что госпожа Ху приходила свататься. Пусть все узнают — тогда, после того как мы с сестрой Янь сходим в храм Сяншань в Чунъян цзе, желающие посвататься наверняка прибавятся.
Сун Мо засмеялся:
— Тогда я пойду с вами в храм Сяншань.
— Конечно, пойдёшь! — игриво надулась Доу Чжао. — А кто, по-твоему, будет нести Юань-ге`эра?
— Вот как? Значит, я у тебя вроде тётушки за пять лянов в месяц? — с притворной обидой поддел он её.
(Пять лянов — ежемесячное жалованье кормилице Юань-ге`эра.)
Доу Чжао залилась смехом. Сун Мо обнял её, прижав к груди. Его горячее дыхание касалось её шеи, и от этого по телу побежали мурашки…
На следующее утро, сияющая красотой Доу Чжао вместе с Сун Мо, который нёс на руках Юань-ге`эра, отправились в малый зал верхнего двора.
Сун Ичунь ещё не пришёл.
Сун Мо и Доу Чжао, сидя рядышком, с улыбкой играли с сынишкой, наслаждаясь этим коротким мгновением семейного уюта.
Семья Сун Маочуна пришла первой.
Сун Мо и Доу Чжао, улыбаясь, встали, чтобы поприветствовать гостей.
Решительность и твёрдая позиция Сун Мо с супругой уже давно заставили Сун Маочуна и его жену сожалеть о своём прежнем поведении. Каждый раз при встрече с этой парой они чувствовали себя крайне неловко. И вот сейчас, увидев на лицах хозяев добродушные улыбки, они чуть ли не воспрянули духом — словно удостоились великой милости. Сун Маочун поспешил вперёд, с притворной бодростью и заискиванием в глазах приветствуя их:
— Наследник, вы уже здесь? А я-то думал, что мы пришли первыми! Теперь-то понятно, почему все вокруг восхваляют вас за трудолюбие и усердие. На вашем фоне нам и показываться стыдно!
Милое личико Юань-ге`эра поднимало настроение Сун Мо, и он с редкой для себя лёгкостью поддел:
— Трудолюбив? Дядюшка, вы меня уж чересчур перехвалили!
Сун Маочун натянуто усмехнулся.
Старшая госпожа Сун спешно перевела разговор в другую сторону. Взяв крошечную ладошку Юань-ге`эра, она с улыбкой сказала Доу Чжао:
— Да ведь мы и не виделись-то всего полмесяца, а посмотри — личико у малыша совсем окрепло, стал ещё красивее!
Доу Чжао с мягкой улыбкой кивнула.
Вслед за ней в зал вошли семьи Сун Фэнчуня и Сун Тунчуня, окружая мрачного, словно туча, Сун Ичуня. Завидев Юань-ге`эра, выражение лица Сун Ичуня стало странным — то ли смущённым, то ли тревожным.
Сун Фэнчунь и Сун Тунчунь обменялись взглядами — в воздухе ощутимо повисло напряжение. А вот Сун Цзюнь и Сун Юэ, в силу возраста ещё не ведающие взрослых интриг, с весёлым энтузиазмом подбежали к Доу Чжао, чтобы поглядеть на малыша. Один радостно воскликнул: «Я твой пятый дядюшка!», другой восхищённо заметил: «А у него ручки такие крошечные, даже меньше, чем у моей кузины!»
Доу Чжао с неизменной доброжелательностью позволила детям изучающе разглядывать Юань-ге`эра, не вмешиваясь.
Однако третья госпожа Сун поспешно шагнула вперёд и отдёрнула Сун Цзюня, на её лице застыло неловкое смущение. Торопливо она пробормотала в оправдание:
— Дети ведь, сами понимаете, ничего не соображают. Вы уж не обижайтесь…
Дети бывают непредсказуемы, и, если что-то случится — например, Юань-ге`эр вдруг заплачет или заболеет — вина может пасть на Сун Цзюня. Госпожа явно боялась подобных пересудов.
Доу Чжао не настаивала на том, чтобы Сун Цзюнь и Сун Юэ не сближались с Юань-ге`эром. Она лишь тихо улыбнулась, не произнося ни слова.
Четвёртая госпожа Сун, наблюдая за сценой, колебалась с мгновение… и так и осталась стоять на месте.
Сцена эта была неприятна глазу даже для самого Сун Ичуня, но он лишь слегка поморщился и сказал без раздражения:
— Ладно, ладно, садитесь все по местам, давайте спокойно поговорим.
Все быстро распределились: мужчины заняли восточную сторону зала, женщины — западную.
Три брата из рода Лу пришли с женами, а из гунского дома Цзинь прибыли супруги Чжан Сюймин и Фэн Шао.
Старшая госпожа Лу улыбнулась и объяснила:
— Старшая принцесса Ниндэ и наши старейшины — отец и матерь — уже в таком возрасте, что не могут участвовать в шумных празднествах. Поэтому мы с мужем привезли только подарки и поздравления.
Госпожа Чжан Сантайтай, смеясь, добавила:
— Мои родители навестили старшую принцессу Ниндэ, а мы с братом пришли поздравить нашего племянника Тяньэня.
Сун Ичунь хорошо понимал, что его старший и второй сын — не одно и то же. Но всё же поведение этих гостей казалось ему чересчур холодным, почти бесчеловечным. Будто никто не уважает, не щадит Сун Ханя, считая его никчёмным и безвольным.
В душе Сун Ичунь испытывал горечь и обиду, но ничего не мог поделать — ноги у него росли не там, где хотелось бы, и если другие не хотят уступать ему лица, кто он такой, чтобы заставлять их?
Он нахмурился, кивнул и пригласил гостей сесть. Сам же молча потягивал чай, в маленьком зале повисла тяжелая и напряжённая атмосфера.
В это время госпожа Лу, играя с Юань-ге`эром, вела разговор с Доу Чжао:
— Сколько раз он ест за день? Не будит ли ночью? Скоро уже месяц пройдёт, когда же назначите праздник на сто дней?
За спиной у госпожи Лу хлопала в ладоши третья госпожа Сун, пытаясь привлечь внимание Юань-ге`эра.
Сун Цзюнь и Сун Юэ, забавляясь, бегали вокруг малыша, и в маленьком зале сразу же воцарилась оживлённая, игривая атмосфера.
Лицо Сун Ичуня посерело, и он громко окликнул Цзэн У:
— Уже середина дня, а Тяньэн и барышня Мяо всё ещё не прибыли!
Благодарю за перевод 💗
Спасибо большое за перевод ❤️