Цзян Янь нервно кивала, всё время задавая вопросы: то ли плед взять с собой, то ли солёные сливы для дороги, то ли ехать на повозке или в переносном паланкине — словно маленькая хозяйка, которая хочет учесть каждую мелочь.
Доу Чжао смеялась, обнимая её и садясь рядом:
— Все эти вопросы — дело служанок и тётушек. Тебе же останется только пойти со мной и просто отдохнуть. Твой брат тоже так считает.
Цзян Янь покраснела, смущённо улыбаясь.
Вместе они отправились в храм Дасянго.
Настоятель храма лично встретил их у ворот.
Доу Чжао опустилась на колени перед великой и сострадательной статуей Гуаньинь, и вдруг слёзы беспрестанно потекли по щекам, наполняя сердце странным и глубоким трепетом.
Настоятель храма Дасянго повидал немало страдающих женщин из закрытых домов и лишь снисходительно отвёл взгляд, словно, не замечая слёз Доу Чжао.
Она вытерла глаза, постояла некоторое время в главном зале, ожидая, пока эмоции улягутся, и лишь затем покинула зал Великого Вечного Будды.
Настоятель предложил ей остаться в храме и принять вегетарианский обед, но Доу Чжао вежливо отказалась.
Она решила отправиться во второй половине дня в тихую улицу Цинъань.
Спускаясь по красным ступеням, она неожиданно встретила Цзи Юна.
Цзи Юн был одет в серый даосский халат, с тонкой бамбуковой шпилькой в волосах. Его изящный, аристократичный облик напоминал живого духа — он шел рядом с элегантным монахом, тихо беседуя.
Доу Чжао удивилась: как Цзи Юн оказался вместе с монахом Дэфу?
Она недоумённо подумала про себя.
Внезапно Цзи Юн словно почувствовал чей-то взгляд и поднял голову в её сторону.
Увидев Доу Чжао, его глаза сразу наполнились мягкой улыбкой.
Он тихо что-то сказал Дэфу, тот тоже поднял взгляд и внимательно, с долей любопытства, окинул Доу Чжао взглядом, после чего они вместе направились к ней.
Доу Чжао приветливо поклонилась Цзи Юну, затем представила ему Цзян Янь.
Цзянь Янь, краснея, быстро опустила голову и смущённо поклонилась Цзи Юну.
Тот мельком взглянул на неё и, повернувшись к Доу Чжао, произнёс:
— Это та самая девушка из дома Сун Яньтаня, которую выдали замуж не по её желанию?
Доу Чжао откашлялась.
Цзи Юн усмехнулся, продолжая беззастенчиво:
— Не пытайся отрицать — в столице об этом уже все говорят…
Его слова были полны той же дерзкой прямоты, что и прежде, без тени стеснения.
Доу Чжао прервала его:
— Что ж, пусть говорят. По крайней мере, мы сами не хотим распространять эту историю.
Цзи Юн давно не видел Доу Чжао, но не желая спорить, лишь кивнул в знак согласия и оставил эту тему.
Дэфу, уже поздоровавшийся с настоятелем, на миг выразил удивление, сложил руки в молитвенном жесте и поклонился Доу Чжао.
Доу Чжао и Цзян Янь поспешно преклонили колени в ответ.
Цзи Юн спросил у Доу Чжао:
— Почему Сун Яньтань позволил тебе прийти одной в храм Дасянго ставить свечу? А где твой сын? Слышал, у него домашнее имя Юань-ге`эр? Когда он был в месяц, я по указу императора был в Фуцзяне, но поручил тёте передать Юань-ге`эру длинное амулетное ожерелье — оно освящено монахом с горы Путуо. Повесь его возле кровати — отпугнёт злых духов!
Доу Чжао почувствовала, как по спине побежали холодные, капли пота.
Перед настоятелем Дасянго и монахом Дэфу Цзи Юн без зазрения совести рассказал ей, что освящённое монахом с горы Путуо ожерелье с амулетом для долгой жизни якобы защищает от злых духов — как если бы торговец у прилавка Ванпо стал хвалить арбузы, которые привёз Липо, то есть чужие арбузы.
Она быстро бросила взгляд на настоятеля и Дэфу, но оба оставались спокойны, будто ничего не слышали.
Что же здесь происходит?
Голова Доу Чжао пошла кругом, и она поспешно спросила:
— А зачем ты ездил в Фуцзянь? Как всё прошло?
Цзи Юн ответил:
— Я ехал на службу юйсю — инспектором! Ты разве не знала? После смерти гуна Дин дела в Фуцзяне совсем запутались: японские пираты часто высаживаются на берег, творят разорения, и жители едва сводят концы с концами. Император отправил меня проверить, как обстоят дела с сопротивлением японцам.
Гуна Дин ещё не оправдали! — подумала Доу Чжао с внутренним возмущением.
Но даже так, он не должен в открытую обсуждать государственные дела.
Она снова посмотрела на настоятеля и Дэфу.
Настоятель оставался безмятежным, а Дэфу лишь улыбнулся и мягко произнёс:
— Госпожа Сун может не беспокоиться — я считаю, слова господина Цзи вполне разумны.
Доу Чжао почувствовала себя неловко.
Цзи Юн рассмеялся и игриво сказал ей:
— Ты лучше возвращайся поскорее, а то Юань-ге`эр заплачет и будет искать тебя. Сегодня у меня с монахом Дэфу запланирована дискуссия, так что угощать тебя не будем. В следующий раз, когда придёшь в храм Дасянго, предупреди меня заранее — угощу тебя знаменитой кисло-сладкой рыбой храма.
Дискуссия? В храме Дасянго, а не в Луншань?
Доу Чжао хотела что-то ответить, но почувствовала, что любое слово сейчас будет неуместным. Она просто улыбнулась, кивнула Цзи Юну и вместе с Цзян Янь села в повозку.
Цзян Янь вздохнула с облегчением и поспешно спросила:
— Сестра, а кто этот господин Цзи? Он выглядит довольно сложным человеком… — и, словно чтобы убедиться в своих словах, испуганно похлопала себя по груди.
Её интуиция не подвела.
Доу Чжао объяснила ей, в каких отношениях она состоит с семьёй Цзи.
Цзян Янь серьёзно сказала:
— Сестра, тебе лучше держаться от него подальше!
Доу Чжао не смогла удержать улыбку — непонятно, почему эти двое и Сун Мо и Цзян Янь, так настороженно относятся к Цзи Юну.
Вернувшись домой, Доу Чжао велела Ганьлу найти тот амулет с долголетием, который Цзи Юн подарил Юань-ге`эру.
На праздновании первого месяца жизни малыша подарков было так много, что она даже не знала, что Цзи Юн тоже преподнёс подарок.
Ганьлу копалась в сундуках и ящиках, переворошив всё, но нигде не могла найти тот самый амулет.
— Может, он перепутался с подарками от шестой тётушки? — предположила Доу Чжао.
— Я внимательно сверила список подарков, — ответила Гань Лу, — шестая госпожа дарила пару амулетов: один — с золотой оправой и нефритом, другой — с серебряной резьбой. А у господина Цзи была всего одна подвеска, и она должна быть одиночной. — Она открыла шкатулку с амулетами, показывая Доу Чжао.
Там действительно не было его.
Так куда же он мог деться?
Все подарки обязательно вносились в список — невозможно, чтобы кто-то просто утащил подарок.
Доу Чжао спросила:
— Ты проверяла список? Может, его просто забыли записать?
Обычно список составляют сами дарители, и вероятность пропуска была мала, но нельзя было исключать такой вариант полностью.
Ганьлу поспешила проверить список.
В это время Жотун вошла с вестью: повозки уже готовы.
Доу Чжао хотела успеть прибыть в переулок Цинъань к моменту, когда отец выйдет из управления. Время поджимало, и ей пришлось отложить заботы о подарках и отправиться в переулок Цинъань.
