Доу Чжао всё прекрасно поняла — без лишних слов.
Провожая Сун Мо, она невольно слегка похлопала его по руке — короткое, почти незаметное движение, полное тревоги, заботы и немого напутствия.
Сун Мо рассмеялся, увидев, что служанки и тётушки держатся в стороне. Он вдруг резко повернулся, быстро чмокнул Доу Чжао в щёку и, довольный её вспыхнувшими щеками, бодро зашагал к повозке.
Доу Чжао почувствовала, как лицо заполыхало жаром. Лишь спустя какое-то время ей удалось вернуть себе спокойствие и с привычным достоинством направиться в главный двор рода гуна Ин.
А в это время во дворце…
Император не только принял принца Ляо наедине, но и, услышав упоминание о пиру, устроенном им для близких по крови, даже улыбнулся:
— Я ведь просто соскучился по сыну, вот и позвал его в столицу, поболтать немного. А он, в свою очередь, хочет повидаться с вами — с дядями, братьями… Не стоит церемониться, принимайте приглашение, как положено. За эти годы он и шкурами в Ляодуне торговал, и женьшень копал, и жемчуг собирал — сколотил немалое состояние. Пусть теперь как следует угощает вас!
Ван Хуайнань и другие, хоть и посмеивались, но в душе чувствовали неловкость. Каждый быстро подхватил тему, деликатно сменив направление беседы: стали расспрашивать, как идёт торговля в Ляодуне, чем именно принц Ляо разбогател, какие там товары нынче в цене.
Император, похоже, был в отличном настроении и явно пришёлся ко двору восторженный интерес. Он с воодушевлением начал рассказывать не только о занятиях принца Ляо, но и о диковинах Ляодуна, о нравах и обычаях в землях Корё и других восточных краях.
Ван Хуайнань и прочие — кто из них не был мастером подхалимства, тонко чувствующим настроение государя? Улыбаясь, они ловко подхватывали каждое слово императора, вставляли уместные шуточки и весёлые замечания, отчего в зале всё чаще раздавался довольный смех правителя.
Сун Мо стоял в самом конце зала, опустив ресницы, не выражая ни радости, ни тревоги. Он молчал, не выказывая никаких чувств, будто был чужаком среди ближнего круга.
А вот наследный принц в Восточном дворце метался по покоям, как зверь в клетке, весь охваченный тревогой. Он воскликнул, обращаясь к Цуй Ицзюню:
— Что мне делать? Что моё высочество должно предпринять?
Но в этот момент в глазах Цуй Ицзюня не было и следа от прежней хитроватости, с которой он иной раз норовил урвать лишний грош. Он стоял неподвижно, словно гора, и с достоинством произнёс:
— Ваше Высочество, что говорил вам господин Цзэн перед смертью? Вы — опора государства. Пока вы стоите твёрдо, никто не сможет сдвинуть вас с места, даже на волос.
Господин Цзэн — это покойный Цзэн Ифэнь, старый сановник трёх поколений, человек редкой мудрости и дальновидности.
Принц вспомнил, с какой тревожной настойчивостью Цзэн Ифэнь смотрел на него в последние мгновения жизни, — и сердце его понемногу пришло в равновесие. Он подошёл к огромному письменному столу, взял кисть и один за другим вывел на бумаге десять иероглифов «忍» — «терпеть».
Затем глубоко вдохнул, успокоился и отправился к наследной супруге.
А Цуй Ицзюнь, ничего не говоря, взял этот лист и сжёг его дотла. Лишь после этого велел молодому евнуху прибраться в комнате.
Принц Ляо прибыл в столицу с оглушительной помпой — ни скрытности, ни сдержанности. Сегодня наносил визит в один дом, завтра — в другой, появляясь всюду с таким видом, будто он здесь главный.
К девятому дню девятого месяца у ворот ванского дома принца Ляо стояли нескончаемые повозки: гости прибывали одна за другой, и не было ни одного, кто бы осмелился проигнорировать приглашение.
Принц Ляо прибыл на приём без своей главной супруги, но привёз в столицу своего старшего сына. Мальчику было пять лет, и сам принц Ляо стоял с ним у входа в главный зал, встречая гостей. Что касается внутреннего двора, то за приём дам отвечала третья принцесса.
Как только Доу Чжао сошла с повозки, её взгляд тут же зацепился за фигуру Мяо Аньсу, идущей следом за принцессой Ниндэ.
Она откровенно удивилась.
Сегодня на приёме присутствовали либо жёны чинов сверхвысокого ранга, либо главные супруги первой и второй степени. А у Мяо Аньсу — нет ни титула, ни грамоты о пожаловании чина.
Мяо Аньсу, оглядываясь на окружающих — знатных дам в парадных широких одеяниях и расшитых сяпэй, чувствовала себя крайне неловко. Она, понизив голос, объяснила Доу Чжао:
— Вчера, уже ближе к вечеру, в нашу сторону пришло приглашение из поместья принца Ляо. Нам сообщили, что не знали о том, что второй господин уже открыл свой собственный двор, поэтому пригласили только господина гуна и старшего господина. Я подумала, что это просто формальность, дань вежливости. Но второй господин настоял на том, чтобы мы обязательно приняли приглашение. Он считал, что принц Ляо тем самым выделил его, а присутствие на таком приёме может помочь ему в будущем добиться большего влияния в страже Цинъи. И вот я здесь…
Доу Чжао всегда ладила с Мяо Аньсу, но в таком тоне, почти с извинением и укором, та с ней заговорила впервые, и это показалось ей немного непривычным. Она сдержанно улыбнулась:
— Вот почему я раньше не слышала, что вы собираетесь. Ну раз уж пришли, тогда и правда стоит как следует полюбоваться хризантемами в поместье принца Ляо. Пару лет назад на цветочном рынке в Фэнтае я купила два кустика чёрной хризантемы — говорили, их вывел садовник как раз отсюда, из поместья принца Ляо. Так что видно, что здесь действительно мастера по выращиванию цветов. Я и сама сегодня пришла — не только из вежливости, но, и чтобы своими глазами всё это увидеть.
Жена прославляется благодаря мужу.
А у Сун Ханя ни титула, ни заслуг, ни власти — неудивительно, что и Мяо Аньсу, как его жена, не вызывала особого уважения у окружающих.
Она прекрасно понимала этот порядок вещей. Потому, улучив момент, поспешила приблизиться к Доу Чжао:
— Сестра, можно я пойду с вами? — сказала она с чуть натянутой улыбкой. — Я тут никого не знаю, даже не знаю, с какой ноги шаг делать…
Доу Чжао тоже улыбнулась:
— Тогда тебе, наоборот, стоило бы держаться поближе к принцессе Ниндэ. У неё и происхождение знатное, и достоинства — на всех хватит. Рядом с ней уж точно ничего не перепутаешь и не оплошаешь.
Мяо Аньсу уловила это лёгкое отстранение в голосе Доу Чжао — не враждебность, нет, но вежливая дистанция, такая, какую трудно не почувствовать.
Улыбка на лице Мяо Аньсу слегка померкла, она с трудом удержала вежливое выражение, заставив себя выдавить из себя улыбку.
Как раз в это время мимо проходила жена хоу Чансина.
Доу Чжао сделала вид, будто не заметила тени на лице Мяо Аньсу, и с радушной улыбкой шагнула вперёд — поздоровалась с женой хоу Чансина, завязался оживлённый разговор. Две дамы, смеясь и беседуя, плечом к плечу направились в сторону цветочного зала.
После того как все поклонились третьей принцессе и завершили церемонию приветствия, Доу Чжао села рядом с принцессой Ниндэ.
Та, наклонившись, вполголоса указала на женщину в ярко-розовой вышитой безрукавке, стоящую рядом с Мяо Аньсу, и спросила:
— А это кто такая? Ты её знаешь?
А затем, чуть горько усмехнувшись, тихо добавила:
— В нашем возрасте, оказывается, даже простое желание немного отдохнуть, когда заболеваешь, становится недосягаемой роскошью…
Благодарю за перевод ❤️
Все так закручивается, очень интересно читать.
Спасибо большое за перевод ❤️