Сун Мо холодно усмехнулся и резко оттолкнул руку Сун Ханя.
Тот отшатнулся, едва удержав равновесие после нескольких неловких шагов назад. Сжав покрасневшее от боли запястье, он исподлобья наблюдал за братом, в глазах его мелькало замешательство и страх.
Мяо Аньсу, стиснув зубы, с лёгкой дрожью отступила за спину Доу Чжао, будто ища у неё защиты.
Разоблачить Сун Ханя было нетрудно. Но вот последствия этого разоблачения… они могли быть куда тяжелее.
Правильно ли она поступила?.. Или всё же зря?..
Её сердце наполнилось сомнением и растерянностью.
А Сун Ичунь, словно пытаясь перевести внимание, обрушился с упрёками на Сун Мо:
— Что ты себе позволяешь?! Вы же братья! Неужели из-за женщины ты поднимаешь руку на родного брата?!
Сун Мо даже не удостоил его ответом. Он повернулся, и, сбросив напряжение в голосе, мягко сказал Доу Чжао:
— Уже поздно. Внутренний двор отца — сплошной бардак, и ни одного порядочного человека там не найти. Ты с невесткой пока ступайте отдыхать. А я улажу оставшееся и заночую в кабинете во внешнем дворе.
Доу Чжао с улыбкой кивнула. По её знаку Жотун осторожно поддержала Мяо Аньсу, и вместе с ней, в окружении служанок и тётушек, они вышли из двора Сяньсянь, не удостоив Сун Ичуня даже взглядом.
В душе Мяо Аньсу стало немного спокойнее. Она тихо сказала Доу Чжао:
— У меня есть служанка по имени Цзи Хун. Сейчас я не знаю, где она… Прошу, посмотрите, сможете ли найти её. Без неё я бы никогда не смогла передать предупреждение господину наследнику…
Доу Чжао с улыбкой кивнула:
— Не волнуйся, я сейчас же велю людям её разыскать.
Отдав распоряжения, она вернулась в павильон Ичжи. Пока служанки готовили комнаты для отдыха, она воспользовалась моментом и, оставшись с Мяо Аньсу, спросила:
— Расскажи мне теперь всё как есть. Что вообще произошло?
В тот момент она как раз сидела в комнате, в тревоге ожидая вестей от Дуань Гуньи, как вдруг Лю Чжан внезапно привёл к ней Мяо Аньсу и сказал:
— Это распоряжение господина наследника. Просит вас позаботиться о второй госпоже.
Только тогда Доу Чжао поняла, что Сун Ичунь и Сун Хань замыслили что-то скверное.
Сердце её сжалось от беспокойства — она боялась, что, даже после провала, Сун Ичунь и Сун Хань не отступятся и продолжат пытаться навредить Сун Мо. Поэтому она не стала медлить и немедленно повела Мяо Аньсу в павильон Сяньсянь. Любые слова лучше говорить в лицо — она не позволяла, чтобы Сун Мо оказался втянут в подобную грязную историю.
Из-за этого она даже не успела расспросить Мяо Аньсу о подробностях происшествия.
Услышав это, у Мяо Аньсу навернулись слёзы:
— Сун Хань… он и человеком-то после этого не заслуживает называться! Ради того, чтобы оклеветать господина наследника, он совсем не думал о супружеской привязанности… Он втянул в это даже меня…
Она, всхлипывая, рассказала всё — как заметила странности в поведении Лю Хун, как отправила Цзи Хун проверить её, но та вернулась ни с чем, и как, несмотря на это, она не сдалась: приказала тайно следить за Лю Хун, а потом потратила немалую сумму серебра, чтобы подкупить слуг, прислуживавших при самом Сун Хане.
Так она выяснила, что Сун Хань тайно встречался с людьми из поместья принца Ляо. Более того, в его словах и поступках стало проскальзывать высокомерие, будто он уже вообразил, что совсем скоро павильон Ичжи рухнет, и он сам поднимется над всеми.
Мяо Аньсу не знала точно, что именно происходит, но понимала одно: Сун Мо Сун Ханю явно не по душе.
И она решила использовать влияние Сун Мо, чтобы прижать Сун Ханя. Однако Доу Чжао, как ей показалось, отнеслась к этому как к обычным внутренним разборкам в женской половине дома и не стала вмешиваться.
Поэтому Мяо Аньсу, не став настаивать, решила действовать сама — послала людей передать сведения Сун Мо.
Не ожидала только, что Сун Мо раскроет настоящий замысел: Сун Хань хотел его подставить.
Доу Чжао была поражена до глубины души.
Кто бы мог подумать, — с изумлением подумала Доу Чжао, — что история, казавшаяся всего лишь банальной внутридомовой сценой ревности, на самом деле окажется опасной ловушкой, способной обернуться настоящей бедой…
— Хорошо ещё, что ты проявила проницательность и всё рассказала господину наследнику, — вслух сказала она. — Иначе вам с ним оставалось бы только пассивно сносить удар за ударом!
— Какое там «сносить удары» … — Мяо Аньсу при этих словах словно ощутила, как сердце снова пронзает боль — будто в груди зияла рана, из которой текла живая кровь. — Он же с самого начала хотел меня уничтожить! Господин наследник, в крайнем случае, мог бы сослаться на то, что перепутал комнаты, будучи пьян, и оправдаться… а вот я? Меня бы не спасла ни Хуанхэ, ни тысяча клятв. Меня бы уничтожили — как женщину, как жену, как человека.
В мыслях всплыли образы Лю Хун, избитой почти до смерти, и Ду Чжо, чья репутация была растоптана.
Если бы она не проявила осторожность, не решилась рассказать всё Сун Мо — сегодня её ждала бы та же участь, что Лю Хун и Ду Чжо.
А может, и хуже.
Она, не сдерживая слёз, продолжала жаловаться:
— Сначала господин наследник ещё не знал, что именно они задумали, просто велел мне быть настороже. А потом, когда меня специально устроили в заднюю комнату Ду Чжо, а Сун Хань всеми силами удерживал и не пускал наружу… господин наследник, кажется, уже всё понял — будто знал, что Сун Хань собирается использовать нашу с ним близость, чтобы опорочить нас…
Даже сейчас Мяо Аньсу никак не могла понять, откуда Сун Мо догадался, что Сун Хань пойдёт именно по такому пути — выставит её участницей «тайной связи». В её взгляде промелькнула растерянность:
— Он велел Цзи Хун не отходить от меня ни на шаг, строго запретил есть и пить хоть что-нибудь из павильона Сяньсянь… а я — я не могла так просто отпустить Сун Ханя, этого неблагодарного, коварного человека. Я умоляла господина наследника наказать его. Тогда господин наследник сказал, чтобы я сама смотрела по обстоятельствам, и постаралась запутать Ду Чжо и остальных.
— Когда Ду Чжо подала мне чай, — продолжала она, — я заметила, как у неё дрожит рука. Тогда я тайком опрокинула чашку, но прикинулась, будто выпила и начинаю засыпать.
— Она, конечно, поверила и с радостью принялась прислуживать, чтобы я уснула.
— Тогда я специально повела себя строго с Лю Хун, придираясь к её словам и поведению, выгнала её под предлогом — как будто не хочу её видеть.
— А Ду Чжо тут же бросилась её утешать…
— Я велела Цзи Хун придумать, как задержать Лю Хун и Ду Чжо, а сама — незаметно выскользнула из задней комнаты и направилась в тёплый павильон за цветочным залом…
Она не успела договорить — снаружи послышались шаги, и во дворик вошла служанка с докладом:
— Лю Чжан пришёл… и привёл с собой Цзи Хун.
Мяо Аньсу тут же прервала рассказ, подняла полог и поспешила встретить их у выхода из комнаты отдыха.
И тут же бросилась в объятия своей служанки — обе зарыдали навзрыд, уткнувшись друг другу в плечо.
Спустя некоторое время Мяо Аньсу, вытерев слёзы, слегка отстранилась:
— Ты в порядке? — спросила она с тревогой.
С покрасневшими глазами, Цзи Хун быстро закивала:
— Всё хорошо… Госпожа, как вы велели, я не отходила от постели ни на шаг, не дала никому приподнять полог. Потом Лю Хун начала устраивать панику снаружи — вопить, как будто привидение увидела. А я как раз и думала, как бы выбраться, — и тут служанка из двора Ду Чжо потащила меня прочь…
