Доу Дэчан знал, что Гу Юй с Сун Мо — не разлей вода, а к тому же любил его за прямоту и живость характера, поэтому и не стал ничего утаивать:
— Пятая сестра давно уже не показывалась, отец сильно переживал. Всё это время он пристально следил за моими занятиями, а теперь, когда до экзамена остались считаные дни, велел отложить книги, отдохнуть и заодно сходить в усадьбу хоу Цзинина, навестить сестру. Кто ж знал, что там — полный бедлам. Старшая госпожа слегла от болезни, а пятая сестра то кричит, то ругается, слуги шарахаются от неё как от огня…
Оказалось, что Вэй Тинчжэнь, прикрывшись тем, что у сестры нет детей, ещё до Нового года под предлогом заботы прислала Вэй Тиньюю двух девок — в качестве наложниц. Пятая сестра с давних пор не выносила, когда эта женщина совала нос в дела поместья хоу, и как только те девки вошли за ворота, она тут же велела продать их за бесценок. Вэй Тинчжэнь была в ярости. Назло купила в Янчжоу двух «худых жеребцов» — дешёвых наложниц — и устроила их в доме неподалёку от поместья хоу Цзинина. Вэй Тиньюй делал вид, что ходит в поместье гуна Цзинь к сестре и зятю, а сам отсиживался в том доме.
Пятая сестра, как только обо всём узнала, сцепилась с мужем, исцарапала ему лицо в кровь. Вэй Тиньюй, стыдясь показаться на людях, всю праздничную пору скрывался у своих девок. А пятая сестра — с людьми нагрянула туда, чтобы уличить его с поличным. Только вот Вэй Тиньюй, подлый, заранее прознал о её намерении и сбежал с наложницами в другое место.
Сестра осталась ни с чем — злость срывает дома. Скажи мне, как я отцу об этом доложу?
Глаза у Гу Юя засияли от восторга, едва он дослушал.
Он и раньше терпеть не мог Вэй Тиньюя. Если бы не уважение к Сун Мою, давно бы уже проучил этого выскочку.
— Яньтан! — возбуждённо закатал рукава он. — Этот жалкий выскочка Вэй Тиньюй столько лет кормится с приданого семьи Доу, теперь же возомнил себя небожителем! Пошли, проучим его как следует!
— Не твоего ума дело! — Сун Мо нахмурился и резко оборвал его. — Сиди здесь и не вздумай вмешиваться.
По всем правилам, этой ситуацией должна была бы заняться Доу Чжао, но Сун Мо вовсе не хотел, чтобы она имела хоть какое-либо отношение к Вэй Тиньюю — тем более, чтобы становилась миротворцем в их семейной драме.
Немного подумав, он сказал:
— Я сам поговорю с тестем. А ты, — повернулся он к Доу Дэчану, — просто спокойно готовься к экзаменам.
Доу Дэчан как раз и рассчитывал на это, и, услышав, что Сун Мо готов взять дело в свои руки, заметно успокоился. Он с энтузиазмом принялся вместе с Гу Юем разносить Вэй Тиньюя на все лады.
Сун Мо с удовлетворением слушал, как те распаляются, а вечером, рассказав всё Доу Чжао, вызвал у неё немалое удивление.
В прошлой жизни Вэй Тинчжэнь тоже любила соваться в дела своей родни, но всё же не додумалась подсовывать женщин в комнату Вэй Тиньюя. А сам Вэй Тиньюй хоть и кичился учёностью, не знал забот по хозяйству и считал себя великим эстетом, но при всём том никогда не проявлял неуважения к своей законной жене.
Но даже самые благополучные обстоятельства, попав в руки Доу Мин, превращались в катастрофу.
Доу Чжао только покачала головой и спросила Сун Мо:
— И что ты собираешься с этим делать?
Сун Мо ответил холодно:
— Одной ладонью в ладоши не хлопнешь. Я собираюсь убедить тестя не вмешиваться — мудрый тесть и тёща порой должны быть и глухи, и слепы. Они ведь уже не дети. Мы не можем всю жизнь за ними приглядывать. И уж точно не стоит из-за их ссор откладывать важные дела Дэчана.
Вот так и будет лучше всего.
Что посеяли — то и пожнут. Пусть хлебают свою кашу сами.
Доу Чжао согласно кивнула.
На следующий день Сун Мо, отпустив дела в управе, первым делом отправился в переулок Цинъань.
Доу Шиюн, выслушав его, сильно опечалился, но всё же был вынужден признать, что Сун Мо прав.
Он потянул зятя к столу:
— Давай выпьем!
Присоединился и Доу Дэчан.
В самый разгар застолья вбежал мальчик-служка:
— Новый выпускник из Восточной области, У Шань, просит аудиенции у двенадцатого господина!
Доу Шиюн, услышав имя, весело воскликнул:
— Ай да парень! Сколько лет не видел его, а он, оказывается, сам пришёл в переулок Цмнъань! Наверное, и он приехал в столицу ради весенних экзаменов. Позови его скорее!
Сказав это, он обернулся к Сун Мо и принялся объяснять, как связаны их семьи. Про давние обиды он либо не знал, либо не придавал им значения — считал всё пустыми недоразумениями, вызванными бабьими пересудами, и не стал вдаваться в подробности.
Сун Мо увидел, что У Шань — человек степенный, учёный и сдержанный, речист и вежлив.
У Шань узнав, что Сун Мо — муж четвёртой барышни из семьи Доу, он стал глядеть на него с оттенком настороженности и какой-то труднообъяснимой напряжённости.
Выйдя из переулка Цинъань, Сун Мо сразу же велел Ву И:
— Пусть Ду Вэй как следует проверит, кто такой этот У Шань.
— Есть! — с поклоном отозвался Ву И.
Но сколько Ду Вэй ни искал, ничего предосудительного за У Шанем не нашёл. Зато пришла другая новость — У Шань, Доу Дэчан и Куань Чжожань сдали экзамен и прошли в чин цзиньши.
Доу Шиюн был вне себя от радости. Вместе с Доу Шихеном они просто силой усадили Доу Дэчана за книги, чтобы как следует подготовить его к отбору в Шижиши — корпус придворных академиков.
К апрелю список отобранных был опубликован: Доу Дэчан, и У Шань оказались в числе счастливчиков. А вот Куань Чжожань, увы, не прошёл. Однако он нисколько не пал духом, напротив — с радостью пришёл с подарками благодарить Сун Мо:
— Если бы не Боянь и господин наследник, моей семьи давно бы уже не существовало. О каком Куане Чжоужане тогда могла бы идти речь?
Сун Мо счёл его слишком церемонным. Они перекинулись любезностями, пока Доу Чжао собиралась, а потом втроём отправились в переулок Цинъань.
Сегодня в доме Доу устраивали семейный пир в честь того, что Доу Дэчан попал в корпус Шижиши. Пришли все: Доу Шишу, Доу Шихен, Доу Вэньчан, Доу Чжэнчан, Доу Цзичан, а также Доу Цицзюнь — было шумно и весело.
Маленький Юань-ге`эр, звонко и серьёзно, словно взрослый, предостерёг Доу Шиюна:
— Дедушка, вы не смейте пить вино! Мама сказала, вино вредно для здоровья!
Все присутствующие разразились хохотом.
Доу Шишу обнял Юань-ге`эра и с восхищением воскликнул:
— Так ясно и складно говорить в таком возрасте — незаурядный ребёнок!
Доу Шиюн весь сиял от гордости. Повернувшись к Доу Дэчану, он сказал с улыбкой:
— Слыхал я, у сюэши Ду из академии Ханьлинь есть младшая дочь, примерно твоего возраста. Пожалуй, на днях загляну к нему на чашку вина…
Все вокруг расхохотались.
Лишь у Доу Дэчана лицо побелело, он в панике выскочил из комнаты.
Присутствующие только посмеялись, решив, что юноша просто застеснялся. Но Сун Мо, припомнив слова Доу Чжао, лишь тихо поднёс чашу вина к губам и, задумчиво задержавшись, отхлебнул маленький глоток.
Вечером на ужин заглянул и У Шань.
Старые обиды стоит забывать — особенно когда речь идёт о новом блистательном цзиньши. Он сам выразил желание сблизиться с семьёй Доу, а те, кто был в курсе прежних недоразумений, тактично молчали. Остальные просто радовались его визиту, приписывая прошлое отчуждение напряжённой подготовке к экзаменам.
У Шань, впрочем, не остался в общем зале — Доу Дэчан тут же увёл его в свою учебную комнату.
Все только улыбнулись: пусть юноши побеседуют по душам.
А в уединённой тиши кабинета разговор вскоре перешёл на тему молодых дарований, отличившихся в последние годы.
Доу Шишу вздохнул:
— Сколько ни считай, а всё равно блистательнее всех — это Цзи Цзяньмин. Слыхал, недавно он поступил в управление при наследном принце Чжаншифу, стал служить при Восточном дворце.
