Сун Хань от злости весь задрожал, но, заметив, что трое его друзей стоят рядом, не посмел закатить истерику — только сдержанно пробурчал согласие. Его перенесли в гостевую на руках собственных телохранителей.
Сунло тем временем устроила трёх его приятелей в соседней комнате, а затем отправила слугу в столицу — вызывать придворного лекаря для осмотра Сун Ханя.
Когда служанка из внешнего двора, приготовив отвар, принесла его Сун Ханю, тот в раздражении опрокинул чашу на пол. Насупившись, он грубо прикрикнул:
— Ты из какого двора, дурища?! Разве ты не видела, что меня осматривал монгольский лекарь? Ты ещё смеешь подавать мне его снадобье? Жить надоело, что ли?!
Бедная девочка обычно лишь убиралась в пустых комнатах, да изредка наводила порядок, — никогда раньше не сталкивалась с такой грубостью. Ужаснувшись, она расплакалась на месте.
Лицо Сун Ханя потемнело до цвета закопчённого котла.
К счастью, один из его друзей вмешался — он мягко вывел девочку из комнаты и стал её утешать:
— Второй господин просто раздражён — всё-таки ногу повредил. Не принимай это близко к сердцу.
Служанка, всхлипывая, кивнула и ушла.
Тем временем во внешнем дворе весь день не прекращались хлопоты — то чай, то закуски, то книги, чтобы развеять скуку. Только к вечерним сумеркам всё наконец затихло.
Бабушка, сидя с Доу Чжао, осторожно спросила:
— Может, послать кого-нибудь — хоть маленькую служанку — проведать, как у него с ногой?
— Не нужно, — спокойно отозвалась Доу Чжао, не отвлекаясь от игры в перекидывание верёвочки с Юань-ге`эром. — Послезавтра у Яньтана выходной. Уверена, он приедет уже завтра вечером — пусть тогда и разберётся.
Бабушка знала, что между братьями из семьи Сун царит напряжение, хотя в подробности вникать не хотела. Она всегда доверяла Доу Чжао и Сун Мо, поэтому больше ничего не стала спрашивать, только сама стала помогать Юань-ге`эру заплетать верёвочку.
Старый имбирь — острее молодого. В конце концов Юань-ге`эр и впрямь сумел выиграть у Доу Чжао.
Он был вне себя от радости — прыгал на кровати, хохотал и канючил, чтобы сыграть ещё раз.
Доу Чжао с ласковой улыбкой продолжала играть с ним, пока не пробило время хая (с 21 до 23 часов) — тогда мальчик начал зевать.
Она вместе с кормилицей искупала Юань-ге`эра, и стоило ему коснуться подушки, как он уже спал.
Доу Чжао, улыбаясь, провела рукой по мягким, чёрным, гладким волосам сына, встала и вернулась в свои покои.
Ночь в сельской местности была особенно тихой.
В загородном доме на Сяншане стояла глубокая тишина. Лишь шелест ветра в листве да редкие стрекотания насекомых нарушали ночное спокойствие.
Из крыши гостевого павильона внезапно выскользнули три тёмные тени. По черепице, словно по ступеням, они перемахнули на крышу главного дома.
Двое остались следить за обстановкой, третий — бесшумно вскрыл черепицу, вытащил тонкую бамбуковую трубку и осторожно дунул в комнату.
Спустя некоторое время изнутри потянуло слабым, сладковатым ароматом.
Три фигуры затаились, прижавшись к крыше.
Прошла примерно одна палочка благовоний — и один за другим они просочились через дыру в крыше внутрь.
Как капля воды, бесследно упавшая в озеро.
Внутри главного дома царила полная тишина.
Но вдруг одна из теней рванулась вверх и, вспоров воздух, метнулась к границе усадьбы.
И в тот же миг — вспыхнул яркий свет! Вся усадьба осветилась факелами и фонарями. Высокая, худощавая фигура, лицо которой было прикрыто чёрной тканью, оказалась как на ладони — ни укрыться, ни скрыться.
— Эй, приятель, куда это ты собрался? — раздался громовой голос Дуань Гуньи. Он вышел из тени, неся на плече большой боевой клинок. Его голос, гулко прокатившись по ночному воздуху, оглушительно отозвался в тишине. — Это не захудалый переулок, а загородный дом семьи гуна Ин — сюда не приходят и не уходят, когда вздумается!
Он не успел договорить, как рядом с беглецом вспыхнуло холодное сияние — из темноты выскочил воин с поднятым клинком и со всей силой обрушил удар на голову врага, заставив того спрыгнуть с крыши.
Но тень оказалась не так проста: несмотря на внезапную атаку, она ловко уклонилась и в одно движение выхватила из-за пояса мягкий меч. В следующую секунду нападавший уже оказался втянут в ожесточённый поединок.
— Эй! Это вам не турнир, — с усмешкой прокомментировал Дуань Гуньи. — С чего это вы решили, что тут только один на один дерутся?
Раздались насмешливые голоса — и ещё больше бойцов окружили таинственного нападавшего.
Силы были явно неравны.
Через несколько мгновений тень стала сдавать позиции.
Дуань Гуньи, следивший за схваткой со стороны, поспешно крикнул:
— Осторожно, может попытаться покончить с собой!
Но он не успел договорить — тень внезапно замерла, а затем рухнула на землю.
— Чёрт бы тебя побрал! — выругался Дуань Гуньи, подбежал к телу и резким движением сорвал чёрную повязку с лица.
Это оказался один из двенадцати телохранителей Сун Ханя.
— Подлый гнида! — с яростью бросил Дуань Гуньи. — Посмотрим теперь, что он ещё сможет сказать в своё оправдание! А тех троих, что пробрались в комнаты — сломайте им челюсти, пусть хоть кто-то из них останется в живых, когда господин наследник прибудет!
— Есть! — отозвался один из охранников. Он достал платок, смочил его водой, прикрыл им лицо и бесшумно вошёл в главное здание.
— А где второй господин? — спросил Дуань Гуньи, озираясь.
Другой охранник тут же ответил:
— Не беспокойтесь, мы глаз с него не спускаем. Ни одна комарина крылышком не взмахнёт, чтобы мы не заметили. Но… если вдруг второй господин и решит покончить с собой — тут уж, простите, ничего поделать не сможем.
На это тоже смелость нужна, — прозвучало в его голосе с тонкой издёвкой.
Дуань Гуньи пробурчал себе под нос:
— Вот бы он и правда удавился… Сколько хлопот бы сэкономили!
Схватив меч, Дуань Гуньи направился к двору, где временно разместился Сун Хань, и остановился у ворот. Голос его прозвучал громко и насмешливо:
— Второй господин, ваши телохранители среди ночи вломились в главный дом. Мы окружили их — и один уже успел покончить с собой. Не соблаговолите ли выйти и объясниться?
Из гостевой комнаты не донеслось ни звука — стояла гробовая тишина.
Тогда Дуань Гуньи ухмыльнулся:
— Ладно, может, сделаем так? Некий злодей ночью прокрался в усадьбу, а вы, защищая госпожу, геройски пали от его руки? — Он отступил на два шага и громко объявил: — Сжечь комнату!
Тут же в доме вспыхнул свет, раздался резкий скрип дверей — Сун Хань выскочил наружу с бледным лицом и заголосил:
— Когда повозка перевернулась, они меня схватили! Я хотел передать вам весточку, честное слово, но не смог! Я сам жертва! Скорее сообщите моему брату — кто-то готовит заговор против него!
Дуань Гуньи криво усмехнулся:
— Ах, простите, второй господин. Придётся всё же сначала сопроводить вас к госпоже. А что касается ваших доблестных охранников — пусть либо выбрасывают оружие и выходят с поднятыми руками, либо выкидывайте наружу их трупы. Я вот, знаете ли, не решусь без разрешения врываться туда, где вы ночевали.
