Вперёд выступил старший из побочной ветви.
Цзян Босюнь был всего лишь на двенадцать лет старше Сун Мо. Он был высоким, стройным, в лилово-серой прямой одежде, но лицо его всё было в синяках: то зелёное, то фиолетовое, а правый глаз опух так сильно, что осталась лишь узкая щёлочка. С первого взгляда было ясно — до этого с ним обошлись весьма сурово. По логике вещей, в таком виде он должен бы выглядеть жалко, но он стоял с выпрямленной спиной, полон бодрости, с видом человека, которому всё нипочём, — в нём чувствовалась та открытая удаль северного мужчины.
Не зря хозяин поместья семьи Тан обратил на него внимание!
Доу Чжао лишь мельком взглянула на него и тут же опустила веки, почтительно шагнула вперёд и отвесила поклон.
Цзян Босюнь внимательно оглядел её с ног до головы, затем с улыбкой сказал:
— Впервые видимся, по-хорошему стоило бы преподнести тебе подарок, но, увы, твой пятый дядя сейчас без гроша в кармане. Придётся отложить и наверстать потом.
Не дождавшись, пока Доу Чжао что-либо ответит, он уже с улыбкой повернулся к Сун Мо:
— В своё время сестра при матушке хвалила госпожу Доу, говорила, что она не уступает мужчинам, и всё хотела с ней познакомиться. Кто бы мог подумать, как повернётся судьба — теперь госпожа Доу стала её невесткой. Если сестра и в подземном мире это узнает, боюсь, даже во сне будет улыбаться.
С этими словами он как бы невзначай ударил Сун Мо кулаком по плечу:
— Вот это, парнишка, самое правильное, что ты в жизни сделал! А то мы с твоей бабушкой уже и переживать начали из-за твоей женитьбы.
Такую высокую оценку услышав в свой адрес, Доу Чжао невольно покраснела.
Сун Мо же лишь весело засмеялся, и в его бровях и глазах читалась явная гордость.
Доу Чжао тактично удалилась, велев служанкам и мальчикам хорошо прислуживать, а сама вернулась в главный двор, оставив дядю и племянника поговорить наедине.
Доу Шиюн уже знал о происшествии в загородном доме на Сяншане. Поскольку в столице объявили зачистку улиц и движение повозок было запрещено, он послал Гаошэна выяснить, что произошло.
Доу Чжао, разумеется, выбрала слова аккуратно, говорила только хорошее. К тому же бабушка не пострадала ни капли — и Гаошэн с явным облегчением поспешил назад с добрыми вестями.
Сун Мо вернулся в главную комнату.
— Почему ты так рано вернулся? — спросила Доу Чжао, собственноручно отжав полотенце и помогая ему умыться. — Я думала, ты пообедаешь с пятым дядей.
— У него ещё раны не зажили, сейчас как раз мажет лекарства, — Сун Мо взял у неё полотенце, сперва наклонился и поцеловал её в щёку, лишь потом улыбнулся: — Пусть сначала отдохнёт и восстановится. Через пару дней, когда оклемается, устроим для него достойный приём.
Доу Чжао на миг задумалась и спросила:
— А Его Высочество Наследный принц знает о деле с пятым дядей? Он у нас на пару дней, или собирается задержаться до полного выздоровления? Если родственники и знакомые будут приходить его навестить — принимать их или нет?
— Об этом деле я ещё не успел доложить Его Высочеству Наследному принцу, — сказал Сун Мо. — Но я уже велел передать письмо во дворец. Только сейчас обстановка особая, не знаю, попадёт ли послание к Наследному принцу вовремя. Пока во дворце всё не прояснится, пусть пятый дядя остаётся у нас и спокойно лечится. Что до его возвращения — я уже велел Ву И и остальным держать язык за зубами. Ты тоже сделай вид, будто ничего не знаешь. Закрой ворота и строго проследи, чтобы никто из домашних без дела не выходил.
Принц Ляо поднял мятеж — такое громкое событие не могло не всколыхнуть столицу. Все знатные семьи поспешили закрыть двери и отказаться от приёмов, лишь бы не заподозрили в связях. Они — не исключение.
Доу Чжао поспешно закивала.
В этот момент, обливаясь потом, вбежал Ву И:
— Господин наследник, госпожа, во дворец прибыл евнух! Говорит, что по приказу Его Высочества Наследного принца пришёл пригласить господина наследника! Чая даже не стал пить, стоит в приёмной и ждёт. Что ни спросим — не отвечает, только твердит: пусть господин наследник немедленно идёт, дело крайне срочное…
Супруги из семьи Сун переглянулись.
Неужели Наследный принц уже узнал о деле с пятым дядей?
— Я немедленно отправляюсь во дворец, — сказал Сун Мо.
Ву И бросился отнести ответ, а Доу Чжао тут же велела маленьким служанкам помочь Сун Мо переодеться в официальную одежду. Под палящим солнцем он вновь отправился в императорский дворец.
В знак уважения Наследный принц не стал принимать сановников в Восточном боковом зале, где обычно император ведёт государственные дела, а выбрал боковую комнату восточного крыла главного зала.
Когда Сун Мо прибыл, там уже собрались не только несколько старших министров из Нэйгэ, но и ван Хуайнань, Юньян-бо, хоу Сюаньнин и Хуэйчан-бо — все они были уважаемыми представителями императорского рода и знатнейших домов. В помещении стояла напряжённая тишина. Наследный принц с раздражением перебирал в пальцах чётки из агарового дерева. Лица собравшихся были мрачны; Юньян-бо и вовсе прятался за спиной вана Хуайнань, словно боялся, что его кто-то заметит. Атмосфера была тревожная, даже зловещая.
Он шагнул вперёд и поклонился Наследному принцу. Подняв голову, увидел, как Доу Шишу бросает ему выразительный взгляд. Сун Мо нахмурился, не понимая, к чему это.
Тем временем Наследный принц уже подал знак Цуй Ицзюню, и тот подвёл табурет, предложив Сун Мо сесть. Сун Мо не мог отказаться, поблагодарил за милость и уселся ниже по рангу от вана Хуайнань.
Наследный принц бросил взгляд на Лян Цзифэня и заговорил:
— Принц Ляо захватил отца-императора, мы боимся задеть императора, поэтому не смеем атаковать с силой. Но так дальше продолжаться не может! Потому я и пригласил ванов и несколько почтенных хоу и бо, чтобы посоветоваться, как быть, — может, удастся уговорить принца Ляо сдаться. А господин Лян тут же порекомендовал тебя — сказал, что ты с принцем Ляо с детства росли вместе, что отец-император тебя особенно любит, а императрица и госпожа Цзян с твоей матерью давно в близких отношениях, всегда считали тебя почти племянником. Мол, если кто и способен убедить принца Ляо, так это ты. Вот почему я и вызвал тебя во дворец так поспешно!
Сун Мо похолодел. Вопрос жизни и смерти — разве решается парой слов?
Он быстро перебрал в уме — неужели он когда-то обидел Лян Цзифэня? Это же не предложение, это прямая попытка подставить его под удар!
Неудивительно, что пятый дядя подмигивал ему!
