Сун Ичунь оказался куда более безжалостным и бесстыдным, чем могли себе представить Сун Мо и Доу Чжао.
Сун Мо провёл целый день в раздумьях и решил поговорить с отцом о деле Сун Ханя на следующий день. Но когда наутро он пришёл в павильон Сяньсянь, то узнал, что Сун Ичунь уже уехал… во дворец.
— Господин гун ушёл один? — нахмурился Сун Мо. — Господин Тао уже назначил день отъезда?
Его встретил старший управляющий поместья гуна Ин — Хуан Цин. С уважением склонившись, он ответил:
— При господине гуне был Цзэн У, он сопровождает. А господин Тао отправится в путь сразу после праздника Середины осени.
Сун Мо кивнул, затем вернулся в павильон Ичжи и сказал Доу Чжао:
— Погода становится всё прохладнее, сейчас ещё тепло, и срок у тебя пока не поздний. Давай возьмём Юань-ге`эра и навестим старую госпожу.
Он всегда восхищался сдержанностью и невозмутимостью бабушки и с каждой встречей испытывал к ней всё больше уважения.
— Так господин гун отказался идти к императору по поводу Сун Ханя? — удивилась Доу Чжао.
— Нет, — лицо Сун Мо оставалось безмятежным. — Отец сегодня с утра сам отправился во дворец.
Он сам не мог толком понять, что именно чувствует, — но почему-то совершенно не хотелось видеть Сун Ичуня.
Доу Чжао же как будто начинала догадываться.
Как отец, Сун Ичунь никогда не проявлял к Сун Мо ни капли отцовской ласки — не говоря уж о Сун Хане. И где-то в глубине души Сун Мо испытывал к нему разочарование.
Лишь детский смех и забота бабушки могли немного согреть ему сердце.
Доу Чжао громко велела Жожу собираться, и служанки с мальчиками закипели в хлопотах — весёлые, оживлённые. Юань-ге`эр бегал туда-сюда, щебетал и смеялся. В доме воцарилась тёплая и уютная атмосфера.
Постепенно выражение на лице Сун Мо смягчилось.
Доу Чжао с облегчением вздохнула, улыбнулась и вместе с Сун Мо и Юань-ге`эром отправилась в переулок Хоуси.
В доме уже была и Цзи Линцзэ.
Она собственноручно сшила бабушке семь-восемь осенних нарядов и, увидев, что день сегодня тёплый и ясный, пришла вместе с горничной навестить старую госпожу.
Когда Доу Чжао с семьёй вошли, Цзи Линцзэ как раз мыла бабушке голову.
Бабушка была в полном восторге — с её лица не сходила радостная улыбка.
Сун Мо с усмешкой прошептал Доу Чжао:
— Смотри, ты в немилость попала!
Доу Чжао, довольная тем, как Цзи Линцзэ заботится о старшей, фыркнула:
— Я же старшая золовка! Как мне можно равняться с невестками?
Золовка, приезжая в отчий дом, — гостья, а невестки — снохи, и почитание свёкров для них — дело чести и обязанность.
Сун Мо весело хохотнул.
А Юань-ге`эр, подбежав, звонко воскликнул:
— Прабабушка, прабабушка! А я тебе плечи помну!
— Ой-ой! — бабушка чуть не заплескалась от радости. — Наш Юань-ге`эр даже плечи умеет мять!
Цзи Линцзэ с нежной улыбкой подала маленький табурет, поставила его за бабушкой и помогла Юань-ге`эру взобраться.
Тот обеими ладошками стал усердно постукивать бабушке по спине:
— А мой папа маме тоже плечи мнёт. Когда они мнут, меня ещё и выгоняют из комнаты!
Все на миг остолбенели, потом бросили взгляды на Сун Мо, лицо которого тут же вспыхнуло багровым.
Все с трудом сдерживали смех, глаза опустили, головы склонили — кто плечи поджимал, кто губы закусывал, лишь бы не расхохотаться.
— А это что тут у вас такое? — спросил Доу Шиюн, как только вошёл в дом. Услышав, что Сун Мо с женой и Юань-ге`эром приехали в переулок Хоуси, он тут же прихватил с собой Доу Дэчана и пришёл. Зайдя в комнату, он увидел, как все будто давятся смехом и стараются не показать виду, и с удивлением спросил: — Неужели я что-то интересное пропустил?
— Нет-нет, ничего не пропустил, — засмеялась бабушка, прикрыв рот рукой. — Разве ты сам не говорил, что сегодня у тебя дела? Почему вернулся? Завтракал уже? Хунгу сегодня сварила сладкую кашу из батата — может, добавить тебе немного?
Доу Шиюн, так и не поняв, в чём дело, кивнул и пошёл за её словами:
— Уже позавтракал. Услышал, что Яньтан пришёл, вот и заглянул повидаться. Потом снова пойду по делам.
Он повернулся к Сун Мо:
— Сюй Чжицзи получил назначение в Министерство работ, теперь он правый гэишичжун чиновник цензората. Сегодня зовёт на угощение.
Сун Мо тут же оживился:
— Тесть хорошо знаком с Сюй Чжицзи? У меня как раз есть несколько дел в Министерстве работ — может, как-нибудь представите меня, чтобы я с ним переговорил?
— Конечно, — с улыбкой кивнул Доу Шиюн. — А хочешь, пошли со мной сегодня? Посидим вместе, выпьем. Он человек очень ровный, легко с ним говорить.
— Сегодня я не пойду, — сказал Сун Мо, — побуду с бабушкой, поболтаю с ней.
Он отозвал Доу Шиюна в боковую комнату, чтобы поговорить наедине.
А Доу Дэчан, почесав в затылке, с полным недоумением пробормотал:
— Так что же всё-таки случилось? У Яньтана будто что-то на уме, какой-то он неловкий…
— Да ничего особенного, — с лёгкой усмешкой ответила Цзи Линцзэ, бросив взгляд на Доу Чжао, которая сидела, опустив голову и медленно потягивая чай. Она решила: когда вернутся домой, обязательно расскажет мужу, что только что произошло — пусть и он повеселится с их с Сун Мо милой «семейной сцены».
Увидев, как бабушка махнула рукой, давая понять Юань-ге`эру, что того уже достаточно, Цзи Линцзэ, улыбаясь, подошла и обняла малыша:
— Наш Юань-ге`эр — самый послушный! Бабушке ты уже помог, теперь ты сам, наверное, устал. Пусть дядюшка поиграет с тобой.
Бабушка, между тем, сунула Юань-ге`эру пригоршню сладостей и с доброй улыбкой сказала:
— Поиграешь немного — возвращайся в бабушкину комнату. У меня для тебя ещё много вкусненького!
Юань-ге`эр закивал с сияющей улыбкой, а Доу Дэчан посадил мальчика к себе на плечи и понёс в сад за домом.
Цзи Линцзэ легонько подтолкнула Доу Чжао локтем и с улыбкой сказала:
— В прошлый раз ты носила юбку цвета алая хуа — очень красивая была. Кто тебе шил? Я тоже хочу такую, к празднику Средины осени.
Доу Чжао увидела, что она говорит это самым серьёзным тоном, но в глазах искрится насмешка, и тут же покраснела до корней волос:
— Хватит! Тут при всех — ещё и такое врёшь, не моргнув!
Цзи Линцзэ не выдержала и рассмеялась в полный голос.
Доу Чжао вспыхнула пуще прежнего, сердито надула щёки и отвернулась, не желая с ней разговаривать.
— Эх, дитя моё, — укоризненно произнесла бабушка. — Вы с мужем живёте душа в душу — это же счастье. Ну что ты сердишься?
А Цзи Линцзэ, весело обняв Доу Чжао за плечи, с улыбкой сказала:
— Всё, всё, хватит тебе дуться. Я привезла свежий мёд из цветов гуйхуа — пойдём, вместе слепим танъюаней.
Доу Чжао не удержалась, рассмеялась — самой стало немного стыдно за свою недавнюю обидчивость. Ведь, по правде говоря, она чуть не поставила Цзи Линцзэ в неловкое положение… Хорошо, что у той великодушный характер — ни слова упрёка.
Смущённо улыбнувшись, Доу Чжао последовала за ней на кухню.
