То и дело его охватывали беспокойные мысли: вот сейчас скрипнет дверь, и отец, с лицом тёмным как грозовая туча, встанет в проёме и холодно скажет: — Идём.
А Сун Мо, стиснув зубы, будет молча смотреть, как он уходит вслед за отцом.
Или наоборот — дверь вдруг с грохотом распахнётся от удара ноги, вбегут люди, схватят его, как дохлую собаку, потащат по земле, камни разорвут одежду на нём в клочья, а кто-нибудь с оскалом произнесёт:
— Сегодня ты, гляди-ка, поел на славу. Завтра — пир у самого Яньлуо-вана[1] будет!
Он зажмуривался, но эти сцены вновь и вновь вставали у него перед глазами.
И потому, когда Ся Лянь вошел в сарай вместе с несколькими тётушками-служанками, неся горячую воду и чистую одежду, он с глухим стуком рухнул перед ним на колени. Обхватив его за ноги, разрыдался:
— Это не я сделал! Это правда не я! Меня оговорили… Позволь мне только раз увидеться с братом, всего один раз…
Но, заметив, что лицо Ся Лянь осталось безучастным, а в его взгляде даже мелькнула насмешка, он тут же изменил тон, спешно заговорил:
— Прошу тебя, передай от меня отцу хотя бы одно слово! Я тебя не забуду, ты ведь знаешь — отец меня очень любит. Если он узнает, кто погубил меня, он, может, и не сможет расправиться с зачинщиком, но вот с теми, кто делал это по приказу — с ними он справится легко…
— Это семейное дело, тебе не стоит вмешиваться, — продолжал он умоляющим, но уже более хриплым голосом. — С незапамятных времён те, кто вмешивался в борьбу за наследование титула, — никогда хорошо не кончали. Вас это тоже коснётся…
Неудивительно, что все говорят: второй господин и господин наследник — точно не от одной матери.
Господин наследник — человек стойкий, волевой, как же мог у него быть такой младший брат?
Ся Лянь едва сдержался, чтобы не оттолкнуть Сун Ханя ногой прочь.
— Второй господин ошибается, — почтительно, соблюдая вежливость, произнёс он. — Это господин гун велел позвать вас. Господин наследник лишь приказал мне привести людей, чтобы помочь вам умыться и переодеться.
— Что ты сказал? — Сун Хань и удивился, и обрадовался одновременно. — Отец хочет меня видеть?
— Именно так! — уголки губ Ся Ляня невольно дрогнули, он слегка усмехнулся. — Так что второму господину лучше поторопиться и привести себя в порядок. Не стоит, чтобы все дожидались.
Это было словно луч надежды для человека, стоящего на краю пропасти.
Сун Хань без конца повторял:
— Хорошо, хорошо, хорошо…
Ся Лянь даже не стал поднимать его — с отвращением откинул руку Сун Ханя в сторону и, не оборачиваясь, вышел из сарая.
Несколько тётушек-служанок с приветливыми улыбками подошли, чтобы помочь ему причесаться и переодеться.
Сун Хань был в приподнятом настроении, в этот момент даже не обратил внимания на то, что лица этих тётушек ему совершенно незнакомы.
— Тётушки, где вы раньше служили? — с охотой заговорил он. — Знаете, где сейчас мой отец? Он уже ждёт меня? А брат, он тоже с ним?
Женщины только улыбались, не проронив ни слова, но руки у них двигались быстро и ловко — сразу было видно, что они привычны к уходу за господами.
Сун Хань знал, что в доме строгие порядки, и не стал больше расспрашивать. Он спокойно позволил им одеть и причесать себя как следует, а затем вышел из хлева.
На улице небо было чистое, прозрачно-голубое, словно вымытое весенним дождём — просто глядя на него, сердце наполнялось лёгкостью и радостью.
Сун Хань глубоко вдохнул, но тут же заметил: рядом с Ся Лянем стоит семеро-восьмеро крепких, плечистых охранников.
Улыбка на его лице застыла.
Ся Лянь сделал вид, будто не замечает его замешательства, и с лёгкой улыбкой сказал:
— Второй господин, прошу за мной!
И, повернувшись, зашагал в сторону двора Сяньсянь.
Улыбка вновь появилась на лице Сун Ханя, и даже к сопровождающим его охранникам он больше не испытывал прежнего раздражения.
Они обогнули главный зал, прошли вперёд и вступили на мощёную камнем дорожку, по обеим сторонам которой росли стройные кипарисы.
Дойдя до середины, Сун Хань внезапно остановился. В его глазах промелькнул испуг:
— Куда вы меня ведёте?
— В родовой зал, — всё так же беззаботно ответил Ся Лянь. — Господин гун и господин наследник уже ждут вас там.
— Ждут… меня? — Сун Хань растерянно оглянулся по сторонам. — Зачем?
— Кажется, хотят поговорить, — спокойно ответил Ся Лянь. — Что именно — этого уж я не знаю.
Сун Хань замялся, на мгновение застыл в нерешительности.
Ся Лянь, всё с той же неизменной вежливостью, продолжил:
— Второй господин, отсюда до зала всего с десяток шагов. Что бы ни случилось — увидите господина гуна, сами всё поймёте. А вот если опоздаете и тем самым разгневаете его — это уже будет куда хуже.
Голос Ся Ляня звучал по-прежнему мягко, даже с лёгкими нотками утешения, и это невольно немного успокоило Сун Ханя.
К тому же, находясь в плотном кольце охранников, он и сам понимал — даже если бы вздумал бежать, куда бы он убежал?
Так он, ведомый Ся Лянем, и добрался до родового зала.
Стоило ему войти, как он сразу увидел мрачное, словно грозовое, лицо Сун Ичуня и холодное, равнодушное выражение на лице старшего господина из семьи Лу — Лу Чэня.
А Сун Мо, как назло, сидел ниже Лу Чэня, по правую руку от него.
В груди Сун Ханя что-то болезненно сжалось.
Говорить с ним решили — не в комнате для бесед, не в кабинете, а в родовом зале. И при этом пригласили людей из семьи Лу…
Он поспешно перевёл взгляд на нижестоящих родственников — Сун Маочунь и другие сидели молча: кто потягивал чай, кто опустил глаза, кто просто сидел, будто его не замечали.
Ни один даже не посмотрел в его сторону, не то что поздоровался.
Лицо Сун Ханя вмиг побелело, как бумага.
— Нет! Нет! Это неправда! — отпрянув назад, воскликнул он. — Я не сговаривался с принцем Ляо! Это отец сам отправил меня в загородный дом на Сяншане! Я ничего не знал, ничего!
До такого момента дошло — а этот негодяй всё ещё продолжает нести вздор! Неудивительно, что госпожа Доу сказала: с ним можно было справиться только одним способом — опередить его и изгнать первым.
Сун Ичунь с трудом сдерживал гнев. Его глаза злобно метнулись в сторону Цзэн У.
Тот вздрогнул всем телом и тут же шагнул вперёд, резко зажав Сун Ханю рот:
— Второй господин! — сказал он с нажимом. — Вы сейчас в родовом зале семьи Сун! Здесь нельзя говорить, что попало. Иначе разозлите предков, и это вам не сойдёт с рук.
Сун Цин нахмурился, глядя на происходящее.
Какие бы проступки ни совершил Сун Хань, но Цзэн У — всего лишь слуга. Как он смеет обращаться с господином вот так — затыкать ему рот?
Он уже собирался открыть рот и отчитать его, но тут младший брат, Сун Цинь, незаметно потянул его за рукав и тихо прошептал на ухо:
— Не вмешивайся. Осторожнее — сам можешь пострадать.
Сун Цин замер, всё ещё колеблясь… Но не успел принять решение, как уже несколько крепких слуг шагнули вперёд. Действуя слаженно, они быстро заткнули Сун Ханю рот куском ткани и повалили его на пол, не оставив тому ни шанса сопротивляться.
[1] Яньлуо-ван (阎罗王) — повелитель загробного мира в китайской мифологии, аналог владыки ада.
