Девять оттенков пурпура — Глава 523. Финал (часть 3)

Время на прочтение: 4 минут(ы)

— Ещё бы! — с мрачным лицом признался Шэнь Цинь. — Мы всего лишь родня по материнской линии, наша судьба — жить спокойно, не высовываясь, наслаждаться тем, что имеем. Зачем нам лезть в соперничество с настоящими знатными кланами за заслуги и подвиги? Мой отец просто ослеп от жажды славы, совсем не понимает, где его место…

Сун Мо услышал это и в его взгляде мелькнул слабый огонёк интереса. Он медленно произнёс:

— Раз ты так думаешь… тогда ладно, я попробую тебе помочь.

Шэнь Цинь тут же подпрыгнул, глаза заблестели:

— Значит, ты согласен?!

Сун Мо рассмеялся:

— Я лишь пообещал попробовать.

— Ай-ай-ай, мой отец точно тебя послушает, — радостно воскликнул Шэнь Цинь. — Он больше всего завидует тому, как ты своих телохранителей поубивал, а потом трупы прямо во дворе разложил! Говорит: вот это по-настоящему родовитый дом… — Он вдруг осёкся, всплеснул руками и торопливо добавил: — Я… я брежу! Ты ничего не слышал, ладно?

Сун Мо молча врезал ему кулаком в плечо:

— Иди уже, делом займись.

— Иду-иду! — Шэнь Цинь выскочил из зала, как вихрь.

На следующий день Сун Мо отправился в усадьбу Хуэйчан-бо.

Что именно они там говорили, никто не знал, но вскоре стало известно: Шэня Циня в Сишаньский лагерь всё-таки не отправили.

Он был вне себя от радости и в знак благодарности прислал в павильон Ичжи две телеги с подарками.

Но не успело пройти и нескольких дней, как его всё-таки сослали — только теперь не в Сишань, а в далёкую Фуцзянь, в Главное военное управление. Там ему дали чин ютцзи цзянцзюня генерала-авангардиста.

Шэнь Цинь пришёл в павильон Ичжи мрачнее тучи:

— Ты же обещал помочь! А теперь вот — отправляют черт-те куда, в Фуцзянь! Возвращай мои подарки! Я их за свои кровные покупал!

Сун Мо с бесстрастным видом приподнял брови и велел Чэнь Хэ:

— Верни всё, что прислал наследник Шэнь.

Услышав это, Шэнь Цинь с отчаянием плюхнулся на пол и зарыдал:

— Мне не надо ничего возвращать! Мне нужно, чтобы ты устроил меня в стражу Цзинъи!

Сун Мо молча махнул рукой — и Чэнь Хэ вежливо, но настойчиво «проводил» Шэня Циня вместе с его дарами за ворота.

После этого Доу Чжао тихо спросила:

— А это не слишком? Как-никак, Шэнь Цинь хоть и ведёт себя как ребёнок, но ведь дети когда-то вырастают…

Сун Мо таинственно улыбнулся:

— У меня есть план.

Он коснулся её живота и мягко спросил:

— Как там наш малыш? Ведёт себя хорошо?

— Каждый день после обеда обязательно шевелится, а в остальное время — как будто ленится, — с нежной улыбкой ответила Доу Чжао.

Супруги заговорили о ребёнке, что ещё не появился на свет, и в их глазах зажёгся тёплый свет радости.

Между тем, с каждым днём становилось всё холоднее, и порывы ветра, подобно острым клинкам, пронизывали кожу, вызывая болезненные ощущения. В павильоне Ичжи полным ходом шли приготовления к родам Доу Чжао. В знак особого внимания и расположения наследная принцесса лично посетила её.

И именно в это время по столице внезапно разнёсся неожиданный слух…

Доу Чжао растерянно посмотрела на мужа:

— Это… ты посоветовал Хуэйчан-бо?

Сун Мо, укутывая её в меховую накидку, с мягкой улыбкой ответил:

— Да. Ты расстроена?

Доу Чжао молча кивнула, взгляд её всё ещё был прикован к пожелтевшим, едва державшимся на ветках листьям — они, казалось, вот-вот сорвутся и канут в осень, как и небывалые надежды.

Сун Мо, не спеша, продолжил:

— Я знал, что ты это почувствуешь. Но поверь — именно так я защищаю нас. Раньше Фуцзянь был местом ссылки, а теперь… это ключ к южному морю. Назначив туда Ван Синьи, Хуэйчан-бо отвёл от нас лишнее внимание. А мы получили человека, с которым можно вести дела. Не друг — но и не враг.

Он смотрел на неё с полной уверенностью и теплотой. Доу Чжао, хоть и чувствовала в сердце щемящую горечь, всё же не удержалась от улыбки — у этого человека всегда были свои причины и расчёты. И главное — они всегда были ради неё и их будущего.

Сун Мо сжал её руку и тихо, но с твёрдой уверенностью проговорил:

— Я знаю, если судить по нравственности, в Ван Синьи нет ничего достойного. Но если говорить о способностях — он настоящий талант. Все эти годы, когда ты боролась с семьёй Ван, ты ни разу не попыталась задеть его — только потому, что он ещё мог принести пользу стране и народу. Но я не хочу, чтобы ты продолжала терпеть.

Он помолчал на мгновение, взгляд его потемнел:

— Я сам предложил Хуэйчан-бо его кандидатуру, а Шэнь Циня направил в Фуцзяньскую администрацию. Я хочу, чтобы Ван Синьи стал для него ступенью. Пусть и он узнает, каково это — когда заслуги присваивают другие, и пожаловаться некуда… — на этих словах голос его сделался холодным. — Хуэйчан-бо хочет возвысить свой род, хочет, чтобы Шэнь Цинь за боевые заслуги получил титул. А Ван Синьи — разве он не славится военными победами, разве не мастер вести войны? Пусть теперь послужит Хуэйчан-бо. Думаю, император это тоже оценит.

Его лицо было спокойно, но в этом спокойствии чувствовалась внутренняя сталь — он знал, что делает, и делал это ради неё.

Шэнь Цинь был именно тем, кем его все и считали — инфантильным, легкомысленным, неспособным по-настоящему взяться за дело. В этом-то и был расчёт: пока Шэнь Цинь хотя бы делает вид, что собирается идти по служебной лестнице, Ван Синьи уже не сможет от него отвертеться. Он будет обязан поддерживать его, служить его интересам — и так, всю оставшуюся жизнь. Пусть трудится во благо державы, но всегда в тени Шэнь Циня.

Глаза Доу Чжао вспыхнули озарением.

— Яньтан! — воскликнула она и, схватив его за лицо, с жаром чмокнула. — Ты просто гений!

Сун Мо мягко улыбнулся:

— Ну вот, теперь можно и выдохнуть, да?

Доу Чжао прижала губы, сдерживая смех, и сияющим взглядом смотрела на него, не отводя глаз.

В кабинете Сун Мо мягко мерцали дворцовые фонари, отбрасывая тёплый свет на стол из красного палисандра. Под тяжёлым каменным пресс-папье для бумаг лежал свежий меморандум: в нём значилось, что Дин Вэй умер от обжорства.

—Конец—

Цветение / Процветание — Список глав

꧁ ⸻ Конец ⸻ ꧂