Затем он вынул маленький свёрток и протянул ей. А-Бао осторожно развернула и сжала в руке, сердце застучало быстрее. Она резко подняла голову и сквозь зубы спросила:
— Что это?
Чанъань улыбнулся:
— Не волнуйтесь, пятый ван — человек добрый и почтительный, не замышляет ничего дурного. Это подарок для госпожи, чтобы принимать ежедневно.
Он взял золотую шпильку с туалетного столика и показал:
— По одной дозе на шпильку, запивать водой.
А-Бао подозрительно взглянула:
— Я не больна. Что за лекарство?
Он всё так же мягко улыбался и спокойно ответил:
— Пятый ван знает, что наследный принц любит госпожу, но боится, что если у неё будут проблемы с беременностью, это создаст трудности. Это лекарство избавит от забот.
А-Бао поняла и с лёгкой улыбкой сказала:
— Князь заботится обо мне. Благодарю за внимание.
Она положила свёрток в шкатулку. Чанъань поклонился:
— Если нет других поручений, я удалюсь.
После долгой паузы она кивнула:
— Иди.
Он ещё раз внимательно посмотрел на неё, заметил, как её бровь, похожая на усики бабочки, слегка приподнялась, а затем лицо вновь стало спокойным, словно белый цветок, распустившийся под луной.
Как и говорил Чанъань, в этот день Динцюань не был во дворце Янцзо. Ван Шэнь, хотя и не понимал странностей наследного принца с возрастом, не мог ему перечить. Он поспешил к императору с просьбой разрешить вернуться в Западный дворец для решения дел, организовал охрану тюрьмы и строго наказал говорить только по делу, не задерживаться, чтобы не вызвать подозрений.
Динцюань с готовностью согласился. Вернувшись в Западный сад к полудню, он не стал слушать причитания Чжоу У, который вопрошал богов и предков, а сразу вызвал слугу, отправленного на разведку в родной дом Сюй Чанпина, и приказал:
— Отправляйся с несколькими людьми в Юэчжоу. Пусть заведующий складом Западного дворца выдаст деньги без ограничений, но нужно найти семье Сюй подходящее место и устроить их. Затем пришли весть и оставайся там, охраняй их и жди моих указаний.
Слуга кивнул и уже собирался уходить, как Динцюань спросил:
— Ты решил, как поступить?
— Управляющий округа — старый знакомый генерала, с его помощью всё будет просто, — ответил слуга.
— Но я говорю, нельзя тревожить местных чиновников. И ни в коем случае не допустить, чтобы генерал Гу узнал об этом. Если что-то пойдёт не так, не возвращайся ко мне, понял?
Слуга задумался, затем покорно ответил:
— Приказ принял.
Динцюань кивнул:
— Спасибо. Когда всё устроишь, я попрошу военное ведомство принять тебя в императорскую гвардию, начнёшь с сотника.
Слуга поклонился:
— Благодарю, Ваше Высочество.
Динцюань махнул рукой:
— Иди, организуй людей, забирай деньги, сегодня же отправляйся в путь.
Когда он вышел, позвал Чжоу У и, не дав ему начать жалобы, сказал:
— Наверное, вы уже слышали о последних событиях. Император приказал мне сегодня же покинуть дворец. Братья и сёстры тоже пойдут, их дела ты должен уладить. Есть несколько надёжных людей, которых я хочу перевести в охрану Восточного дворца. Там они будут под надёжным присмотром.
Он замолчал, посмотрел в окно и добавил:
— Что касается тебя, ты из дворцовых, я попрошу Императора оставить тебя управляющим внутренними делами Янцзо. Это было бы прекрасно, но боюсь, что дворец сменят на людей Императора, и я не смогу решить, останешься ли ты. Если так, не вмешивайся, возьми пенсию и иди домой. Ты служил мне, и пусть у тебя будет достойный конец.
Чжоу У долго молчал, потом заплакал:
— Я никчёмный человек, не стремлюсь к высоким постам. Если смогу оставаться рядом с Вашим Высочеством, подавать чай и воду — это и есть мой достойный конец.
Динцюань улыбнулся:
— Ты не глуп, зачем же говорить глупости? Иди, все идите, я отдохну, а потом встречусь с ещё одним глупцом.
Когда Ван Шэнь отправил слуг в тюрьму, он не сказал, что гость — наследный принц, но все знали. Вечером, когда лёгкая повозка остановилась у задней стены тюрьмы, и молодой человек в мундире, с закрытым лицом, но в обычной одежде сошёл с носилок, тюремщики, хоть и не произносили слов, вели себя крайне почтительно. Осторожно провели его через ворота, боясь, что мрачная атмосфера тюрьмы омрачит настроение. Несколько раз хотели заговорить, но, увидев его лицо, молчали.
Через некоторое время они подошли к камере, где содержался Чжан Лучжэна. Динцюань тихо приказал:
— Откройте замок.
Тюремщик колебался:
— Без императорского указа не смею.
Чжан Лучжэн, услышав разговор, поднялся и застыл в изумлении. Динцюань кивнул ему и сказал тюремщику:
— Если не откроете, отойдите, я хочу поговорить с заключённым наедине.
Тот покачал головой:
— Здесь нет таких правил. Без приказа нельзя оставаться с заключённым наедине. Поймите меня, если вы пронесёте запрещённые предметы и что-то случится, пострадают и я, и моя семья, и вы тоже.
Он глубоко поклонился. Динцюань не рассердился, а спокойно ответил:
— Мне нужны лишь несколько слов, без злого умысла. Прошу сделать исключение.
Тюремщик долго сомневался, затем сказал:
— Если вы настаиваете, простите мою дерзость.
Динцюань улыбнулся, снял с себя мундир, который упал на пол, и распростёр руки:
— Прошу.
Тюремщик замер, тихо произнёс:
— Я нарушил правила.
Чжан Лучжэн опёрся на деревянную решётку и медленно опустился на колени. Тюремщик внимательно осмотрел наследного принца и сказал:
— Говорите кратко.
Когда он вышел, Динцюань повернулся к заключённому, через решётку взял его за руку:
— Мэн Чжи, вставай.
Но Чжан Лучжэн не хотел подниматься, и Динцюань, не имея выбора, сел рядом. Он заметил, что за два месяца волосы Чжан Лучжэн поседели, хотя ему ещё не было пятидесяти. Динцюань задумался, не помнил, был ли он таким раньше, и молчал. Чжан Лучжэн спросил:
— Ваше Высочество, что происходит снаружи? Император знает? Генерал знает?
Динцюань улыбнулся:
— Нет, никто не знает.
Лицо Чжан Лучжэн помрачнело:
— Тогда прошу вас скорее вернуться во дворец. Это не место для вас.
Он попытался уйти, но Динцюань схватил его за запястье и серьёзно сказал:
— Мэн Чжи, император уже передал дело в мои руки.
Чжан Лучжэн удивился и тихо ответил:
— Я это предвидел.
Динцюань сказал:
— Твоя старшая дочь уже вышла замуж, это не коснётся её. Твой второй сын только что исполнилось пятнадцать, я постараюсь помочь, чтобы его перевели на каторгу или ссылку. Если удастся, отправлю его в Чанчжоу, где генерал Гу позаботится о нём. Пусть он и не избежит трудностей, но хотя бы останется кровное продолжение рода Чжан.
