В саду стояла женщина в зелёном платье, с ножницами в руке, подрезая цветы. Вдруг через стену перелетел зелёный бамбуковый шест и, вращаясь, ударил по белому сосуду из фарфора, стоявшему на камне. Раздался звонкий треск, нарушивший тишину. Женщина вздрогнула, вспомнила давнюю шутку, и едва нахмурила брови, как дверь сада распахнулась. Вбежал мальчик лет десяти, вспотевший, с живыми глазами и горделивой осанкой. На нём был алый халат, волосы собраны в два узла. Увидев женщину, он остановился, отступил на шаг и спросил:
— Кто ты? — и, оглядев её с головы до ног, добавил: — Под чьей ты службой? Почему я тебя раньше не видел?
Женщина, по его виду догадавшись, кто он, не перестала работать ножницами и, улыбнувшись, ответила:
— А я тебя тоже не видела. Кто же ты и зачем пришёл?
Мальчик заложил руки за спину, важно сказал:
— Раз ты не желаешь назвать себя, зачем мне говорить первым? Я ищу свою лошадку. Не видела?
Тут женщина поняла, что бамбуковый шест — его игрушечный конь, и, посмеиваясь, произнесла в насмешливом тоне:
— «Жил да был, и коня потерял». Маленький воин, коли потерял коня, ищи его под деревьями, зачем же пришёл в чужой сад?
Мальчик опешил, но голос её был так мягок, что даже упрёк звучал как песня. Не желая уступать, он ответил серьёзно:
— В роще веют печальные ветры, это не место для благородного мужа. Потеряв овцу на распутье, ищут рядом.
Женщина рассмеялась. Умён и смышлён не по годам.
— Твой конь, маленький генерал, вот он, — указала она на бамбуковый шест. — Только беда: он разбил мой сосуд, и мне теперь некуда ставить цветы к Будде. Государев конь повредил имущество подданной — каково будет наказание?
Мальчик нахмурился, поднял осколок, разглядел и спросил:
— Кто ты такая?
— А ты, — ответила она, — ещё не ответил за разбитое. Неужели судишь по лицу, а не по делу?
— Ты, видно, не знаешь, — сказал он, — этот сосуд хоть и прост, но из старой печи Яочжоу, редкая вещь. Твоя госпожа рассердится, когда узнает. Веди меня к ней — я сам объясню, чтобы тебя не наказали.
Женщина удивлённо взглянула на него, хотела что-то сказать, но в этот миг в дверь просунулась маленькая головка и робко спросила:
— Шестой дядя, ты ещё не нашёл моего коня?
От этих слов сердце женщины будто пронзило. Она подняла глаза: у двери стоял мальчик лет четырёх-пяти, худенький, с двумя крохотными пучками волос и распущенными прядями на затылке. Лицо — чистое, как припудренное, глаза — ясные. В руке он держал бамбуковый прутик, изображавший хлыст. Увидев, что женщина смотрит на него, он поспешно спрятался за косяк. В его чертах было что-то до боли знакомое. Женщина выронила ножницы, а другой рукой сжала цветочную ветку так крепко, что шипы впились в ладонь.
Двое мальчиков стояли, не понимая, что с ней, и переглядывались. Младший, помедлив, снова позвал:
— Шестой дядя, не надо коня, пойдём домой.
В это время подбежали встревоженные служанки. Одна схватила младшего на руки, осмотрела, не ушибся ли, и, ворча, сказала старшему:
— Шестой принц, пожалей нас, рабынь! Стоило отвернуться, как вы увели наследного внука невесть куда. Полдуши из нас вышибло!
Мальчик не обратил внимания, только коротко спросил:
— Что за спешка?
— Государь хочет видеть внука, — ответила служанка. — Повелел, чтобы принц привёл его.
— Тогда ведите А-Юаня обратно, — сказал он. — У меня ещё дело.
Тут служанка подняла глаза, увидела женщину под навесом и побледнела: ведь это был запретный сад, куда нельзя было входить. Она поклонилась:
— Рабыня приветствует госпожу Гу.
Мальчик удивился, узнав, кто перед ним, и, подумав, подошёл, поклонился:
— Не знал, что вижу сегодня лицо госпожи Гу. Прошу простить дерзость. За разбитый сосуд я велю прислать новый, пусть госпожа не держит зла.
Но женщина будто не слышала. Она стояла неподвижно, глядя на вечерние облака, и не произнесла ни слова.
Младший не хотел уходить:
— Я не пойду без шестого дяди! Пойдём вместе к отцу!
Старший ещё раз поклонился женщине, поднял бамбуковую лошадку и мягко сказал малышу:
— Пойдём, я с тобой.
Служанки, радуясь возможности уйти, поспешили прочь, приговаривая:
— Шестой принц и наследный внук, умоляем, не рассказывайте об этом господину. Если он узнает, нас ждёт кара.
— Почему я никогда не слышал о такой госпоже у наследника? — спросил мальчик. — Какое у неё звание?
Служанки переглянулись, потом одна тихо ответила:
— Шестой принц, вы, может, не знаете: у госпожи Гу с разумом неладно. Потому наследник и не велит никому с ней встречаться. Разве вы не заметили — она и слова не сказала?
Мальчик посмотрел на бамбуковую лошадку и пробормотал:
— Вот как…
Потом наклонился к малышу:
— А-Юань, запомни: об этом не говори отцу. Если спросит, скажи, что мы были в заднем саду.
— Я понял, шестой дядя, — послушно ответил ребёнок.
Их шаги стихли вдали, дверь снова закрылась. В саду остался лишь закатный свет. Женщина всё стояла у клумбы под навесом, стройная, тихая, словно осенняя ветвь, что вот-вот сломит ветер.
