Он тотчас принял из рук евнуха две конфеты. Император усадил его к себе на колени, взглянул на Динцюаня и сказал:
— Наследник и супруга, садитесь, поговорим.
Императрица, наблюдая за выражением лица мужа, играла с крошечным пучком волос на голове внука и улыбалась:
— А-Юань вылитый наследник в детстве, и волосы такие же густые.
Император тихо рассмеялся:
— Мне кажется, А-Юань даже красивее былого наследника.
Он с нежностью вытер мальчику губы, испачканные сладостью, и взгляд его смягчился.
Динкай тем временем свернул свиток, передал его Ван Цзиню и, подойдя, поклонился старшему брату:
— Раз уж это воля Его Величества, завтра осмелюсь попросить Ваше Высочество украсить мою неуклюжую работу надписью.
— Раз Император не гнушается моей грубой кисти, — ответил Динцюань с лёгкой улыбкой, — я, конечно, исполню повеление. Пятый брат, не будь столь скромен.
После этого он умолк. Динкай знал, что брат в последние годы стал осторожен и немногословен, и не стал настаивать. Он обратился к мальчику:
— А-Юань, почему ты одну конфету съел, а другую бережёшь? Хочешь подражать Лу-лану1, что носил апельсины для матери?
Мальчик смутился, взглянул на отца, сжал в ладонях вторую конфету и прошептал:
— Пятый дядя, нет…
Император, погладив его по волосам, сказал с улыбкой:
— А-Юань — ребёнок почтительный.
Он поставил мальчика на пол и велел:
— Императрица, отведи его в задние покои, пусть вымоют руки. Пусть и супруга наследника пойдёт с ним.
Императрица и госпожа Се поднялись, поклонились и ушли с ребёнком.
Динкай, поняв, что у императора и наследника есть дела, тоже откланялся. Когда он вышел, император сказал:
— Подойди ближе.
Он расспросил о снабжении войск на границе. Динцюань отвечал спокойно и точно. Император долго молчал, потом, приложив руку ко лбу, вздохнул:
— Десятилетние накопления иссякли в одночасье. Воистину, война — страшное орудие, к которому мудрец прибегает лишь в крайней нужде.
— С древности, — ответил Динцюань, — войско, что защищает народ и землю, есть войско справедливое. Мудрецы говорили: «Побеждать войной допустимо, если война прекращает войну; убивать — если убийство прекращает убийство». Ваше Величество милосердны и стремитесь к миру, потому и скорбите. Но за пределами столицы воины не щадят жизни, воздавая за императорскую благость. Вам не стоит тревожиться, главное беречь здоровье.
Император кивнул:
— Ты всё устроил как следует. Сегодня пришло донесение: Му завтра выступает из Яньмэня, а хоу Хэян останется в Чанчжоу. Распорядился ты верно. Внутренние и внешние дела — всё в порядке. Только тебе придётся ещё потрудиться, пока завершится поход.
Динцюань уже знал о положении на границе, но, услышав официальное распоряжение, ответил:
— Сын исполнит долг и поможет полководцу.
Император тихо вздохнул — эти учтивые слова показались ему сухими и безжизненными. Он сменил тему:
— Где А-Юань? Позови его обратно.
Когда супруги вернулись, ночь уже вступала в свои права. Императорский внук всё ещё держал липкую конфету, испачкав платье матери. Госпожа Се улыбнулась:
— А-Юань, ты, верно, несёшь сладость для Лянди?
Мальчик прижался к ней, не отвечая. Она, взглянув на мужа, сказала тише:
— Только что госпожа императрица спрашивала о болезни У Лянди. Я сказала, что лекарство, дарованное ею, помогает, и Лянди уже может сидеть. Когда окрепнет, я приведу её выразить благодарность. — Видя, что Динцюань молчит, будто не слышит, она почувствовала неловкость и добавила: — Императрица ещё упомянула о браке пятого брата, сказала, что тянуть больше нельзя, и спросила, не знаю ли я подходящей невесты.
— И что ты ответила? — спросил Динцюань.
— Сказала, что живу в глубине дворца и ничего не ведаю о внешнем мире, — ответила она, заметив, как лицо мужа остаётся безмятежным, и только тогда успокоилась. Прижав сына к груди, тихо вздохнула.
Когда Динцюань вернулся в свои покои, Динлян всё ещё был там — листал книги на его столе. Увидев брата, вскочил:
— Ваше Высочество! — и, оглянувшись, спросил: — А где А-Юань?
Динцюань, снимая венец и пояс, сказал:
— Он ушёл с супругой наследника. А ты, если уж сидишь, сиди прямо. Что это за манеры были?
Динлян, разочарованный тем, что не увидел племянника, поспешил сменить тему:
— Ваше Высочество, что значит «эр мао»?
- Лу-лан (陆郎, Lù Láng) — герой древнего предания, носивший апельсины в подоле, чтобы угостить мать. ↩︎
