Хуэйчжао-ван, Гао Силяо, терпеть не мог евнухов. Когда являлся ко двору, ни за что не приближался к ним, даже с высокопоставленными не водил знакомств. В его резиденции евнухам и вовсе был закрыт вход.
— В месте, где нет ни одного евнуха, ведь гораздо удобнее говорить откровенно, не так ли? — сказал он как-то.
По просьбе Фэйянь император сам предложил отправиться во дворец Хуэйчжао-вана.
— Дядя приболел, я всё равно собирался его навестить, — добавил он.
Хуэйчжао-ван был сводным братом императора Жэньци и в то же время — наставником правящего императора в искусстве каллиграфии. С самого детства Юйсяо относился к нему с большим уважением, так что визит «с целью навестить больного» не вызывал ни у кого сомнений.
— Ваше Величество лично пожаловал? Старый слуга недостоится такой высокой чести, ведь простуда у меня — пустяк, — с улыбкой до ушей встретил императора сам Хуэйчжао-ван. Несмотря на свои восемьдесят лет, он выглядел бодро и крепко, а осанка оставалась прямой, как у молодого воина. С юности он упражнялся в боевых искусствах, обладал отменным здоровьем и страстью к живописи и каллиграфии. Поистине, человек широких талантов.
— Вот именно, — с улыбкой проворчала стоящая рядом Ванфэй Ли Шуе, — в таком возрасте, а всё никак не угомонится. Даже в воду полез дурачиться.
Она прежде служила во дворце как приближённая вдовствующей императрице Жун и как-то пересекалась с Фэйянь. В отличие от откровенной и порывистой императрицы, Ли Шуе была женщиной сдержанной и строгой, с непростой для сближения натурой.
— Внуки не дадут расслабиться, приходится поддерживать тонус. Хотя, знаешь… немного простуды даже к лучшему — ты всё время при мне, заботишься.
— А я бы предпочла, чтобы ты не болел вовсе. Не могу видеть, как тебе плохо, — покачала головой Ли Шуе.
— Но когда я вижу, как ты обо мне беспокоишься, сердце моё поёт! Хочется и вовсе не вставать с постели…
Он обнял любимую супругу. Ей уже перевалило за семьдесят, но стоило оказаться рядом с мужем, как в её лице проступала молодая невеста — смущённая, счастливая, сияющая.
— А где наследники? — осведомился император, сев на возвышенное место, откуда по обычаю разговаривал с главой дома. Фэйянь же устроилась рядом, на нижнем кресле у подножия трона.
— Утром они отправились в резиденцию князя Люшоу — Ванфэй того дома захотела увидеть их.
У Хуэйчжао-вана не было своих детей. По закону, в случае отсутствия наследников после смерти князя титул и земли возвращались государству. Поэтому князья без потомков часто брали приёмных сыновей. Хуэйчжао-ван усыновил старшего сына князя Люшоу, даровав ему титул наследного принца. Тот, в свою очередь, обладал завидной удачей: и жена, и три наложницы подарили ему сыновей. Ему было двадцать два года — на три года младше императора.
— Эти мальчишки — сущие непоседы. Внуки-девочки ещё туда-сюда, а эти… вот уж по-настоящему неугомонные! Всё от их отца, не иначе.
— А может, от дяди? — с улыбкой заметил император. — Вы ведь и сами постоянно с ними резвитесь.
— Какое там «резвитесь»! Я их надзираю. Стоит чуть отвернуться, как эти сорванцы уже натворят что-нибудь.
— По-моему, вы просто вместе хулиганите. Пять мальчишек и один взрослый — идеальная компания, — Ли Шуе отмахнулась веером и засмеялась.
— Они, конечно, любят возиться со мной, но всему есть предел. А вдруг ушибутся или что — в нашем возрасте это может быть опасно.
— Да не делай из меня дряхлого старика! Я ещё бодр — и играть могу, и водить могу!
— Я только прошу — не переусердствуйте. Радует, что у вас столько энергии, но с растущими мальчишками угнаться сложно, надо беречь здоровье.
— Ваша Ванфэй совершенно права, — поддержал её Юйсяо. — В надзоре важна умеренность — не стоит истощать силы.
— Что с тобой, Юйсяо? — подхватил тему Хуэйчжао-ван, — после свадьбы прошло уже четыре месяца, а в гареме до сих пор нет ни одной радостной вести. Его Величество, да и вдовствующая императрица Жун, уже порядком обеспокоены.
— Не волнуйтесь, скоро будет. Верно ведь, Ли ваньи? — Император бросил на Фэйянь тёплый взгляд, на что та лишь неясно улыбнулась.
(…Вчерашней ночью я тоже не стала пить снадобье…)
С тех пор как она официально начала ночевать в покоях императора, она регулярно принимала лекарства, предотвращающие зачатие. Но в последнее время стала лениться. Раньше ей казалось, что пока не завершит дело мести, не стоит обременять себя привязанностями. Но, возможно, она и вправду понемногу начала доверять императору. Раз уж теперь он будет оберегать её, то, быть может, и не стоит больше так страшиться будущего.
После непринуждённой беседы император сопроводил Фэйянь в прогулку по саду. Во дворце Хуэйчжао-вана раскинулась густая бамбуковая роща, и они решили отдохнуть в её тени.
— Убедился своими глазами — вы с принцессой Хуэйчжао и правда образцовая пара, — заметил император, восхищённо наблюдая за старой четой.
Хуэйчжао-ван с супругой прожили вместе всю жизнь и, по слухам, поссорились лишь однажды, да и то на неполный день. Вот она, подлинная супружеская гармония — «двое в любви, вместе до конца».
— А мы с тобой… — Император обнял Фэйянь за плечи. — Мы с тобой тоже станем такими же.
— Вы шутите, Ваше Величество. Я ведь не смею и надеяться на подобное. Хуэйчжао-ван, говорят, ни разу даже наложницы себе не завёл. А у Вас — три тысячи наложниц в гареме, как звёзд на небе. Такая заурядная, как я, быстро Вам наскучит — и будете Вы меня избегать, забыв навсегда.
— Ну ты сегодня прям удивляешь, — с улыбкой сказал он, ведя её по мощёной дорожке, украшенной узорами птиц и цветов. — Не беспокойся, для меня есть только одна фаворитка — ты.
— Сейчас, может, и так. А что будет потом? Гарем ведь никогда не пустеет. Все новые красавицы будут приходить, а я… я ведь ничем особенным не выделяюсь…
Фэйянь сама чувствовала, как в её голосе звучит раздражающее саможаление. Но с того самого вечера на пионовом пиру с ней что-то происходило. Она начала всё чаще смотреться в зеркало и грустно замечать, насколько у неё ничем не примечательное лицо. Раньше её это не волновало, а теперь… как будто злилась на себя за то, что не может быть красивее. Сколько бы ни наряжалась, ни старалась — всё впустую.
— Я даже начала разрабатывать снадобье, чтобы стать красивее. Но всё как-то не идёт. Удалось создать средство для осветления кожи, но просто стать белее — этого недостаточно, чтобы сделаться красавицей…
— Кто бы мог подумать, что ты станешь переживать из-за своей внешности. Это так мило, — император рассмеялся, заметив, как она сердито нахмурила брови.
— Вам легко говорить, Ваше Величество. Вы с рождения красивы, как с картины сошли. А я… Когда стою рядом с Вами, мне кажется, что выгляжу совершенно неуместно.
— Ты — моя идеальная половина. Ты красива, умна, загадочна и невероятно притягательна.
Они вошли в беседку и сели на скамью. Император взглянул на неё с серьёзностью:
— Но… я слишком жаден. Я хочу разгадать твою тайну. Хочу понять, кто тот враг, которого ты так упорно ищешь. Что он с тобой сделал?
— Даже это… Вы уже знаете?
— Каждое твоё движение мне докладывают мои люди. Они говорят, что Ли ваньи ищет некоего евнуха. Называет его своим врагом. Но на этом их наблюдения заканчиваются. Они не способны заглянуть в твоё сердце. А я… я хочу, чтобы ты рассказала всё мне сама.
По бамбуковым стеблям прошёлся лёгкий ветер, заставив украшения на её короне звенеть, как хрустальные колокольчики.
— Скажи мне, Фэйянь… Зачем ты пришла во дворец на самом деле?
— Ради мести, — ответила она, поднимая голову и прямо глядя в глаза тому, кто восседал на троне великой империи.
— Я хочу собственноручно покарать того евнуха, который десять лет назад изнасиловал мою мать.
