Отель, естественно, их не предоставляет, а у меня с собой не было. Вечером я даже не подумала об этом. Я схватилась за голову и начала лихорадочно считать. В каком я сейчас дне цикла? Когда в последний раз были месячные? Двенадцатого? Или двадцать второго? Сзади навалилась тёплая тяжесть, его рука скользнула на мою талию.
— Что делаешь? — хрипло спросил он, упираясь подбородком в моё плечо.
— Ты не использовал презерватив.
— Ты всё ещё боишься, что я тебя чем-то заражу?
В его голосе прозвучало раздражение.
Я тяжело вздохнула:
— Я видела твою медицинскую справку за май. Ты здоров. И это заслуга твоих прежних привычек — ты всегда пользовался защитой. Не подхватил заразу, не наплодил наследников по случайности.
Сейчас меня беспокоило совсем другое.
— Ты никогда не позволяла мужчинам обходиться без этого, да? Кто-нибудь вообще удостаивался такого права?
Вопрос прозвучал легкомысленно, но, возможно, именно этот ответ он хотел знать давно.
Я покачала головой:
— Ты единственный, кто получил это право. Но я тебя об этом не просила.
Я бросила взгляд в сторону и замолчала. Всё уже случилось. Теперь это не имело смысла.
Будь это удача или беда, всё равно придётся разбираться. А если беда… всё равно не сбежать.
— Ты боишься забеременеть?
— Ещё бы!
Я толкнула его, собираясь встать, но он продолжал удерживать меня в крепких объятиях. Я повернулась и посмотрела ему в лицо.
— Ты что, собираешься валяться в постели весь день?
— Давай заключим пари?
— Какое ещё пари?
— В ближайшие три дня мы не будем пользоваться никакими средствами защиты. Если ты забеременеешь — поженимся. Если нет — оставим всё, как есть, и будем дальше жить в этом неопределённом статусе. Готова рискнуть?
— Ты… шутишь?! — Я вскрикнула, почти запинаясь.
Он покачал головой.
— Я серьёзен.
— Это абсурд! Ты не обязан жениться на мне! Мы с тобой вообще не годимся в супруги. И почему ты вдруг заговорил об этом? — спутанные и несвязные слова срывались с моих губ.
Каким дьяволом его угораздило подумать о свадьбе?!
Он скользнул ладонями по моему лицу, а потом зарылся пальцами в волосы, перебирая пряди. Он всегда любил делать это. Ему нравилась их шелковистая гладкость и естественная мягкость. Лоу Фэнтан обожал длинные волосы у женщин и терпеть не мог, когда они были залиты гелем или лаком. Он говорил, что мои самые соблазнительные из всех, что он видел.
Впрочем, если бы я когда-нибудь захотела его оттолкнуть, достаточно было бы облить голову жиром, и он бы сам ретировался.
Однако я не настолько ненавидела свои волосы, чтобы так с ними обращаться.
Он не позволял мне делать сложные укладки, не любил, когда я собирала их в пучок, предпочитал, чтобы они просто ниспадали по плечам или были перехвачены лёгкой лентой. И мне нравилось, как он в них запутывался. Порой это приносило даже больше удовольствия, чем секс.
— Это риск для нас обоих, — сказал он тихо. — Даже мне трудно поверить, что я так сильно тебя хочу, что готов задуматься о браке, хотя всегда считал его для себя невозможным. Так что пусть решит судьба.
Он не верил в брак, как и я. Но что же тогда заставило его заговорить об этом?
Я посмотрела на него в упор.
— Женаты мы или нет — ничего не изменится. Так зачем рисковать? Если штамп в паспорте не станет для нас сдерживающим фактором, то он и не нужен. И потом… если ты вообще когда-нибудь соберёшься жениться, то уж точно не на такой женщине, как я.
Он же не мог не понимать, к чему всё это ведёт? Или всерьёз не задумывался о последствиях?
Я не собиралась позволять кому-либо привязать меня к себе. Даже фиктивный брак был для меня неприемлем.
Он обнял меня и, накрыв ладонью мой живот, негромко произнёс:
— Просто вдруг захотелось, чтобы ты родила мне ребёнка. Если у меня появится ребёнок, он должен быть рождён в законном браке. Это будет справедливо по отношению к нему.
Так вот в чём дело. Он захотел ребёнка. Но я об этом никогда не мечтала.
Я отстранилась, соскользнула с кровати и начала одеваться.
— Почту за честь, что мой живот тебе приглянулся, но, прости, я не собираюсь рожать. Если так хочется наследника, тебе стоит поискать красивую, умную женщину и оставить потомство. Ты ещё молод, успеешь.
— Ты не любишь детей?
— Нет, — ответила я, не задумываясь.
