Я опустила взгляд, медленно выровняла дыхание, наполнила чашу и сделала глоток спокойно, без дрожи. Сяо Ихань за соседним столом тоже пил, не торопясь. В этой небрежности было что-то до боли знакомое. И сквозь трещины времени вдруг, помимо воли, в сознании вспыхнуло воспоминание: тот день, когда он впервые привёл меня на гору Сяньлин.
Он только что завершил обучение, получил свой собственный дворик, свободу, никто больше не управлял им. И сразу же превратился в вечного лежебоку: спал днями напролёт, а просыпаясь, пил в саду. Он часто звал меня составить ему компанию.
Я была маленькой, тихой, послушной, боялась дышать громко, всё казалось, что если разозлю его, он выставит меня за дверь.
Он сказал пить — я выпила. И так до тех пор, пока он не свалился лицом в стол.
Тогда я впервые обнаружила, что могу выпить тысячу чашек, не пьянея.
На следующий день Сяо Ихань проснулся и долго смотрел на меня молча, с каким-то подозрением. С того момента он перестал пить один. Считал, что нашёл себе идеального собутыльника.
Днём он пил со мной, ночью — с луной. Засыпал в кресле, где попало, храпел так, что птицы взлетали. На вершине, где были только он и я, я убирала за ним, кипятила воду, стелила постель.
Помню, однажды он проснулся после очередной попойки, открыл глаза, уставился на аккуратно убранную постель и чистую одежду…
— Ты мне вчера постель сменила?
Я кивнула.
Он почесал шею, словно не веря:
— Впервые, — пробормотал, — кто-то вот так… позаботился обо мне, когда я был пьян.
Я смотрела на него и, совсем по-детски, искренне сказала:
— Мастер, я всегда буду о вас заботиться.
Он посмотрел на меня, потом прищурился в своей привычной ленивой манере и откинулся на подушки:
— Хорошо. Тогда принеси чего-нибудь поесть. А потом допьём, как полагается.
— Хорошо, — ответила я.
Я была наивна, думала, что бесконечные попойки — это и есть повседневная рутина в жизни практикующих бессмертие, что ученик выражает уважение учителю именно так, поднося вино, сидя рядом, заботясь после.
Так всё и шло несколько месяцев.
Пока однажды в наш дворик не пришёл учитель моего учителя, старший мастер. Зашёл и тут же побелел от запаха. Вино пропитало весь воздух на нашей горе. Он тут же взорвался громом и отругал Сяо Иханя. Вот тогда я и поняла, оказывается, на других горах учителя не «воспитывают» учеников таким образом!
А Сяо Ихань осознал, что, наверное, учитель должен хоть чему-то учить учеников.
С тех пор он стал водить меня на занятия в школу Сяньлинмэня к наставникам и учёным. И только тогда я действительно начала постигать путь к бессмертию.
С тех самых пор я никогда больше не пила с Сяо Иханем.
Время бежало лёгкое и беспечное, как ребёнок, играющий с нашей памятью. И вот оно взяло и наложило друг на друга два момента: то самое первое знакомство и нашу сегодняшнюю встречу. Но моё сердце больше не то. Я уже не та девочка с чистыми глазами и мечтами.
Я отставила чашу, медленно поднялась, не спеша подошла к его столу.
Из дверей таверны ворвался весенний ветер. Он тронул мои одежды, растрепал его волосы так, будто напомнил, что время всё же прошло.
— Мастер, — сказала я, остановившись напротив. Голос мой был ровным.
Он поднял на меня взгляд — пьяный, рассеянный. Легкая улыбка, как будто из прошлого, скользнула по его лицу…
И в этот миг я выхватила меч.
С холодным звоном клинок вылетел из ножен. Кончик его метнулся прямо к его горлу без колебаний.
Я не рассчитывала, что удар пройдёт. Если бы Сяо Иханя можно было так просто убить, я бы уже получила сотню его голов от всех тех убийц, что нанимала.
Но я не ожидала, что Сяо Ихань будет смотреть на меня прямо, без защиты, без страха. И когда кончик меча уже вонзился в его горло, и алая кровь медленно заструилась вниз, он всё так же просто смотрел на меня, будто он не здесь.
Мой взгляд стал острым, как лезвие. Я вложила в удар всю решимость и в ту же секунду замешкалась. Всего миг, но этого хватило.
Поток духовной силы Сяо Иханя вырвался наружу. Легким, почти небрежным, движением он отклонил мой меч. Клинок соскользнул вбок, рассёк кожу на его шее, сразу выступила алая кровь, но порез оказался неглубоким.
Он по-прежнему сидел, неподвижно. Защитное заклинание вспыхнуло лишь на миг, отбросило мой меч и тут же исчезло, будто его и не было.
Я взглянула на кровь, стекающую по его шее, затем вновь посмотрела ему в глаза.
Наши взгляды встретились, как лезвия, полоснув друг в друга.
— Спустя восемьдесят лет мы снова встретились, — сказала я холодно. — Интересно, помнит ли меня мой учитель?
Сяо Ихань медленно отпил вина, голос его прозвучал с налётом лёгкой грусти:
— Семьдесят девять лет и десять месяцев, если быть точным. Моя маленькая ученица, ты ведь была моей единственной ученицей. Как я мог забыть?
Его слова немного удивили меня, словно он всё ещё поддерживал со мной дружеские отношения. Но как Сяо Ихань мог завести со мной дружбу? Если она и была, то, скорее всего, только как сделка, ведь я была его ученицей, купленной за серебряные монеты.
