Когда я взяла Цяньчжи в ученики, то передала ему сотню лет своей духовной силы. Пусть это и не слишком много, но мне, чтобы восстановить потраченное, предстояли несколько десятилетий непрерывной медитации.
До полного восстановления оставалось ещё лет десять, когда я спустилась в Пруд Связывания Демонов, чтобы вытащить Цяньчжи из лап злобных духов, уже почти разорвавших его на части. Я с трудом вырвала его из черноты, и, как только вышла из воды, сама потеряла сознание.
Зловонная демоническая энергия проникла в моё тело, отравив основу моего духа. Я прикинула, что мне потребуется, без малого, сто или восемьдесят лет, чтобы очиститься и очнуться. Хотя это были всего лишь мои расчёты.
Теперь я могла только лежать, ничего не видя вокруг, и слушать, как младшие ученики секты Кунлин один за другим горестно вздыхают:
— Похоже, Великая Бессмертная уже не проснётся…
Вот уж действительно, как же вы плохо меня знаете.
За день до инцидента с Цяньчжи, я отправила Цяньгу с поручением за пределы горы. Поэтому он узнал о случившемся только спустя месяц, вернувшись в секту и услышав от молодого поколения, что его наставница якобы уже никогда не очнётся.
Я хорошо помню тот день: за окном приятно щебетали птицы, ветер ласкал ивы, вся природа дышала умиротворением.
Но как только дверь во двор распахнулась, я почувствовала, как сердце сжалось в груди.
Цяньгу вошёл в мои покои. Его колени с глухим стуком опустились на пол, я в душе вздрогнула от этого звука, хотя и не могла пошевелиться.
— Мастер… — произнёс он, и после этого не говорил ни слова в долгой и мучительной тишине. Я ощутила, как он подошёл к моей постели, его пальцы осторожно, коснулись моей щеки. Это было не прикосновение влюблённого, это было выражение благоговения верующего перед божеством, в которое он верил.
Поистине, среди всех безнадёжно влюблённых мой ученик занимал первое место.
Я только тяжело вздохнула… в душе.
— Наставница, — шептал он мне на ухо, как в тот день, когда я притворялась пьяной. Но теперь в его голосе звучала не растерянность, а твёрдая решимость. Такая, что даже я, бессмертная, была поражена.
— Я обязательно тебя разбужу.
Да я сама проснусь. Не напрягайся ты так…
Не имея возможности ему ответить, я только слушала, как он медленно вышел, а затем, у дверей, сцепился с Цяньчжи:
— Старший брат, ты не должен туда идти!
— Уйди с дороги, — холодно произнёс Цяньгу.
— Ты не можешь идти к Юэ Лаохун! — не унимался Цяньчжи. — Весь мир знает, какие у неё правила! Если ты пойдёшь к ней, что тогда с тобой будет?!
Услышав имя Юэ Лаохун, я ужаснулась.
Юэ Лаохун — это имя произносили с трепетом. Демоница, чья алхимия была настолько искусна, что она могла спасти даже тех, кто давно переступил грань жизни и смерти. Сотни лет она изготавливала чудодейственные эликсиры, но далеко не все осмеливались ими воспользоваться. Потому что у неё была одна просьба: жизнь за жизнь.
Цяньчжи умолял:
— Старший брат! Ты ведь столько лет скрывал свои чувства! Если ты пойдёшь, всё станет ясно! Как тогда наставнице жить дальше? А главное, ты… ты ведь можешь умереть!
Цяньгу долго молчал. А затем тихо сказал:
— Цяньчжи… С этого дня у наставницы останешься только ты. Постарайся сдерживать свой характер, не причиняй ей боли… не заставляй её больше волноваться и разочаровываться.
— Старший брат! Старший брат! — голос Цяньчжи оборвался.
Снаружи воцарилась тишина.
Я только могла вздыхать в своей беспомощности. Столько шума, столько драмы, и всё это из-за меня. Хотя если честно…
Они просто не верили, что я смогу очнуться сама.
Не знаю сколько прошло времени, но однажды Цяньгу всё же вернулся, прилетев на своём мече. Он поднял меня с постели и помог принять лекарство.
Я медленно открыла глаза и встретилась с его взглядом, полным надежды и печали.
Я вздохнула и спросила:
— А где Цяньчжи?..
Цяньгу замер на мгновение, прежде чем тихо ответить:
— Ученик пойдёт и вернёт Цяньчжи .
— Вернёшь?.. — я нахмурилась. — Он отправился с тобой на поиски Юэ Лаохун? Она его забрала?..
Я задала этот вопрос вполне чётко, несмотря на слабость. И увидела изумление на лице Цяньгу.
— Наставница … откуда вы это узнали?.. — выдохнул он.
Я сбросила с себя одеяло и встала:
— Пойду верну его, а потом поговорю с тобой как следует.
Цяньгу попытался остановить меня:
— Наставница, вы только что очнулись, вам нельзя…
— Даже если я ни на что не гожусь, моего возраста всё равно хватит, чтобы задавить её авторитетом, — я бросила на него холодный взгляд. — Не нужно вмешиваться в мои дела.
Цяньгу застыл, лицо его побледнело.
— Не смей идти за мной, — я взмахнула рукавом и взмыла в небо на мече.
Я понимала, что Цяньгу желал мне только добра, иначе он бы и не добыл это лекарство. Но его доброта… это то, чего я не могла принять. После всего, что произошло, я наконец поняла, что надеяться, будто Цяньгу останется рядом как послушный ученик, сосредоточенный только совершенствовании, было лишь моей наивной иллюзией.
После спасения Цяньчжи мне предстояло принять окончательное решение.
Но Цяньчжи…
… не был слабаком.
