Цяньгу стал главой демонического мира. Он не сделал ничего дурного, просто с ростом его магической силы по всему миру начали сгущаться туманы, усилились ядовитые испарения, а злобные духи осмелели. Так он и заслужил это прозвище.
С тех пор как он стал Владыкой Демонов, я, его наставница, тоже оказалась в центре внимания. Первый за тысячи лет человек, сумевший стать настоящим бессмертным, воспитал первого за тысячи лет величайшего демона. Не правда ли, ирония в чистом виде?
Но эти слухи не мешали мне жить. Я лишь изредка слышала их, спускаясь с горы. Гораздо больше меня беспокоило другое: в последнее время Цяньлин зачастила в Пещеру Духовной Пустоты. И хотя у меня и были сомнения, я решила поверить в добрый нрав своей ученицы. Пока однажды она не примчалась ко мне, сияя от восторга, и не воскликнула:
— Наставница! Второй старший брат признал свою ошибку и раскаялся! Прошу, освободите его!
Упрямый как осёл, сопротивлявшийся больше десятка лет, вдруг раскаялся? Я недоверчиво прищурилась, но всё же отправилась за ней в Пещеру Духовной Пустоты.
Цяньчжи сидел в железной клетке из яшмы и меди, в позе лотоса, с закрытыми глазами. Услышав мои шаги, он открыл глаза. Давненько я его не видела: взгляд его стал более твёрдым, выражение лица спокойным, в нём исчезла прежняя взбалмошность и порывистость. Видимо, запертая темница действительно пошла ему на пользу.
— Ты наконец решил признать свои ошибки? — спросила я.
— Да, наставница. Я осознал свои ошибки, — почтительно склонил голову он. — Эти годы я усердно занимался, а сестра Цяньлин ещё и терпеливо наставляла меня своими сердечными советами. Благодаря ей я многое осознал.
Интересно, что именно он понял. Я прищурилась:
— Ну так расскажи мне, в чём ты ошибся?
Он протянул ко мне раскрытую ладонь:
— Смотрите, мастер.
Пещера Духовной Пустоты находилась на вершине горы Кунлин. Это была моя безопасная территория, потому я и подошла ближе без особой настороженности. Сделав пару шагов, я наклонилась взглянуть на его руку, и в этот миг почувствовала странный запах. Что-то мягкое, сладковатое, проникающее прямо в лёгкие.
У меня тут же мелькнула мысль, что это не к добру. Я попыталась отступить, но было поздно, моё тело перестало меня слушаться.
— Цяньчжи?! — ледяным голосом крикнула я, с трудом удерживаясь на ногах.
Он медленно поднялся с пола, лицо его было спокойным, даже немного печальным, как у человека, который вот-вот был готов совершить нечто непоправимое, но уже решил, и пути назад нет.
— Простите, наставница, — тихо проговорил он. — Но я действительно больше не могу здесь оставаться.
— Цяньлин! – крикнула я.
— Учитель, не вините меня. — Она вышла вперёд, коснулась ключа на моём поясе и открыла нефритовую калитку для Цяньчжи. — В последнее время я прислушалась к тому, что говорил второй старший брат, и чувствую, что это разумно. В секте Кунлин строгие правила, но мы видим много несправедливости и не можем её исправить. Если мы это сделаем, нас жестоко накажут. Думаю, я не подхожу для горы Кунлин. Я хочу отправиться в мир вместе со вторым старшим братом.
Я чуть не задохнулась, почувствовав кровь во рту:
— С твоими посредственными навыками, если ты выйдешь и будешь забита до смерти, не говори, что ты моя ученица!
— Не скажу.
Заставив себя немного успокоиться, собрав всю свою волю и подавляя эмоции, я спросила:
— Откуда взялся яд?
Хотя два этих маленьких засранца и были непочтительны, но всё же честны со мной:
— Я послушалась второго старшего брата и спустилась с горы, чтобы найти сестру Юэ Лаохун. — Объяснила Цяньлин. — Она дала мне его.
— Как долго продлится эффект?
— Не знаю.
Я стиснула зубы. Цяньчжи поклонился мне и сказал:
— Наставница, я пробыл здесь десятилетия и никогда не думал, что совершил что-то плохое. Но теперь я дал тебе парализующий яд и готов признать это преступление.
Перед моими глазами вдруг пронеслись сцены из прошлого, я произнесла:
— Если бы твой старший брат был здесь, он бы забил тебя до смерти.
Цяньчжи кивнул:
— Я скажу старшему брату, что отравил наставницу, и попрошу о наказании.
Я была потрясена:
— Не уходи!
— Наставница, я знаю, что старший брат давно в вашем сердце, — тихо сказал он.
А Цяньлин вдруг добавила:
— У меня не хватило духу сжечь картину у винного бассейна, поэтому я показала её второму старшему брату. Он сказал мне, что человек на картине — это старший брат Цяньгу. Наставница, если в ваших мечтах был старший брат, то зачем останавливать свои чувства глупыми правилами, вместо того, чтобы просто быть с ним?
— Это смешно! Как вы оба смеете вмешиваться в дела своего мастера! — не выдержала я.
— Я расскажу всё старшему брату, когда увижу его. — Будто не замечая моего гнева, ответила она.
— Вернись! — Из последних сил закричала я.
Но Цяньлин и Цяньчжи уже исчезли.
Я застыла, не в силах пошевелиться, а внутри меня бушевал лесной пожар.
Я, наверное, и правда… плохой учитель.
