Ночью, когда они отправились в путь, у Чжу Нин ничего не было для заточки зубов, поэтому она начала говорить без умолку. Сначала она его отчитала:
— Ты такой сильный, почему не сопротивляешься, когда тебя бьют? Такие, как они, даже если их будет ещё десять, не смогут тебя победить.
Шестнадцатый нёс Чжу Нин на спине, опустив голову и не решаясь ответить, пока Чжу Нин не устала его отчитывать. Тогда он сказал:
— С детства так, я не знал, что можно сопротивляться.
Родители продали его, когда он был совсем маленьким, и вся его жизнь, казалось, была сломана, была наполнена побоями и подчинением или его перепродавали. Никто никогда не учил его как давать отпор, и никто не говорил ему, что он может, имеет право, противодействовать.
Чжу Нин замолчала, услышав его слова, а затем вздохнула:
— Как-то раз мой брат пошёл на охоту и принёс домой маленького тигрёнка. Он был слишком мал, поэтому его отдали на воспитание собаке. Тигренок всегда боялся собаки, и даже когда вырос и мог легко убить её, всё равно продолжал её бояться, — она протянула руку и погладила Шестнадцатого по голове. — На самом деле, тебе нечего бояться, ты несомненно изумительно силён. Ты просто не можешь избавиться от своих собственных демонов, тебе нужно только преодолеть свои внутренние страхи.
Шестнадцатый молчал, а Чжу Нин продолжила:
— Смотри, теперь уже никто не сможет остановить тебя.
Шестнадцатый продолжал идти твёрдым шагом:
— Ты можешь взорвать меня.
Чжу Нин была ошеломлена, а затем улыбнулась:
— Ты действительно в это поверил? Это была ложь. Такого заклинания вообще не существует.
Шестнадцатый, как всегда, молча кивнул, и Чжу Нин спросила:
— Тогда почему ты не уходишь?
— Куда?
— Скорее беги подальше от меня, ах. Я цзянши, буду пить человеческую кровь.
— Я ядовитый, — просто ответил Шестнадцатый. — И если я уйду, некому будет точить тебе зубы.
Шестнадцатый не знал, куда ему идти теперь, если оставит Чжу Нин, он всегда жил, следуя за кем-то.
Чжу Нин крепче обняла его за шею:
— Очевидно, что он живой человек, а даже еще более тугодум, чем цзянши вроде меня. Можешь говорить более связно?
Чжу Нин стиснула зубы, которые снова начали зудеть. Шестнадцатый протянул руку назад, подставив своё запястье с браслетом ко рту Чжу Нин, давая понять, что она может использовать его, чтобы точить зубы, и ответил:
— Постараюсь изо всех сил.
Чжу Нин без лишних церемоний впилась зубами в браслет.
Ночной путь был скучным. Чжу Нин грызла чёрный железный браслет на запястье Шестнадцатого и наблюдала, как он становился всё более и более уродливым. Она отпустила браслет, её рот не мог бездействовать, и Чжу Нин медленно начала рассказывать свою историю: о временах Великой Цзинь, об императорском дворце и о своём несостоявшемся супруге, зяте императора, хотя на самом деле они так и не поженились. Однако Чжу Нин говорила, что тогда очень любила его.
— В конце концов, я умерла от его руки, — лицо Чжу Нин было бесстрастным, но когда Шестнадцатый повернул голову и взглянул на неё, то понял, что она очень грустит. Он отвернулся, пнул камень под ногами, только не смог сдержать любопытства:
— Как ты умерла?
Чжу Нин покачала головой, не желая рассказывать, и сменила тему:
— Шестнадцатый, с какими интересными, забавными событиями ты сталкивался? Расскажи мне.
— Интересными? — Шестнадцатый на мгновение задумался. — Встреча с тобой.
Чжу Нин вдруг покраснела, услышав его простые слова. Она сильно ударила его по голове:
— Где ты научился таким льстивым словам?!
Шестнадцатый честно принял удар и добавил:
— Это правда.
Чжу Нин положила голову ему на плечо, ошеломленно глядя на его шею. С одной стороны, инстинктивный порыв велел ей укусить, с другой — вкус его крови оставался в памяти. Обе эти эмоции тесно переплелись, она высунула язык и яростно лизнула его шею. Шестнадцатый резко шагнул. Чжу Нин удивленно спросила:
— Ты чего?
Шестнадцатый не понял необъяснимого чувства в груди, он просто почувствовал легкий жар и сухость во всем теле. Он покачал головой:
— Будто… скорпион ужалил.
Чжу Нин снова сильно ударила его по затылку:
— Сам ты змея-скорпион! Поторопись и иди дальше!
