Даос в зеленом начал читать заклинание, а Шестнадцатый, собравшись с духом, схватил кирпич и бросил в монаха. Кирпич будто разрушил какое-то заклинание, воздух задрожал, и Шестнадцатый рванул вперед, обнял Чжу Нин и полностью закрыл собой, чтобы на неё не попадали солнечные лучи. Под его защитой лицо Чжу Нин начало медленно краснеть, испуская белый дым, как будто от ожога. К счастью, это был всего лишь рассвет, и солнечные лучи не убили её.
Шестнадцатый подхватил Чжу Нин, резко встал и собрался бежать. Монах протянул руку, чтобы схватить его:
— Останешься с цзянши — рано или поздно это погубит тебя!
— Я всецело готов! — Шестнадцатый грубо оттолкнул даоса и побежал сломя голову. Городские ворота, как раз вовремя, только что открылись, он бросился за ворота, отнес Чжу Нин в лес, голыми руками вырыл яму и закопал туда принцессу, оставив снаружи лишь её голову.
В земле раны на лице Чжу Нин начали медленно заживать. Шестнадцатый сидел рядом и пристально наблюдал за ней. Убедившись, что она в порядке, у него от сердца отлегло, но когда он вспомнил, как её без сопротивления тащил даос в зеленом, а она даже не позвала его, её ведь чуть…
Чжу Нин открыла глаза и посмотрела на него:
— А? Я ещё не переродилась?
Шестнадцатый отвернулся и проигнорировал её.
— Шестнадцатый?
Он смотрел вдаль и дулся.
Примерно понимая, на что он злится, Чжу Нин извинилась:
— Прости. Я не ожидала, что ты так беспокоишься обо мне… В следующий раз больше так не поступлю.
Когда она повинилась, Шестнадцатый смягчился, повернулся к ней и сердито сказал:
— Лежи снова под солнцем, мне все равно, абсолютно все равно! — он сердито посмотрел на неё и добавил: — В следующий раз? Не будет следующего раза!
Чжу Нин подмигнула:
— Шестнадцатый, я заметила, что ты стал говорить складно и выражать свои чувства богаче, чем раньше.
Услыхав похвалу Чжу Нин, Шестнадцатый был ошеломлен. Он совсем забыл, что злился, почесал в затылке и слегка смущенно покраснел. Чжу Нин прищурилась:
— Я спрашиваю: ты влюбился в меня?
Шестнадцатый опешил, но как раз в тот момент, когда Чжу Нин собиралась его подразнить, он вдруг сказал:
— Я не знаю, любовь ли это. Но ты — моя. Я нашел тебя, и никто не сможет забрать тебя, даже ты сама.
Чжу Нин была ошеломлена этим внезапным признанием и увидела, что лицо Шестнадцатого медленно-медленно приближается, затем он прикусил ей губу и неопределенно произнес:
— Теперь ты тоже будешь точить мои зубы.
