В тот день, окончив утреннее заседание, он шёл вдоль красной стены у ворот Чяньцинмэнь, когда к нему, озираясь и понижая голос, приблизился один из придворных чиновников. На лице того застыла угодливая осторожность.
— Ваше Высочество, — осмелюсь ли сказать: слышал я, что вы любите хорошее вино. Недавно мне досталась одна безупречная амфора редчайшего напитка. Если будет угодно, я велю доставить её в вашу резиденцию?
Он скользнул по нему взглядом и припомнил, что этот человек — один из помощников министра в Министерстве финансов, человек надёжный и осмотрительный. К подобным заискиваниям он давно привык. Он с лёгкой небрежностью кивнул и, чуть приподняв уголки губ, ответил:
— Хорошо.
Неудивительно, что пухловатый чиновник на миг растерялся, а потом поспешно закивал, радуясь благосклонности. Улыбка на губах принца стала глубже, и он неторопливо спустился по ступеням.
Остальные придворные, почтительно замедлив шаг, ждали, пока регент пройдёт вперёд.
Привыкший к вольной жизни в землях Чу, он и на заседания являлся не в парадных одеждах, а в серебристом одеянии, расшитом узором куйлуна, с золотым поясом на талии. В этом облике он напоминал чистый ветер после дождя, небесного бессмертного, сошедшего на землю.
Он был нынешним правящим ваном, соправителем, державшим в руках всю власть. Даже император Дэю, пребывавший в загородном дворце на лечении, поручил ему управление страной. Между ним и троном оставалась лишь одна ступень.
Потому и стремились к нему все сановники, наперегонки стараясь снискать расположение: кто из страха, что однажды император, поддавшись порыву, передаст престол брату, а кто из расчёта, что принц, пользуясь малолетством наследника, захватит власть, и тогда можно будет примкнуть к сильнейшему, сохранив своё место.
Он же, по природе ленивый, спустился к подножию лестницы, где ждала богато убранная носилка. Сев внутрь, он велел опустить шёлковую завесу, отгородившись от мира.
Право ездить в носилке по запретному дворцу имел только он. Это ещё одна привилегия, дарованная не только кровью, но и тем, кто ныне восседал на троне.
Император Дэю, его старший брат, взошёл на престол в двенадцать лет. Хрупкий телом, но твёрдый духом, мягкий в обращении, но решительный в делах. Он, регент, не раз думал о захвате власти, но понимал, что никто не достоин трона более, чем этот человек.
Потому, когда в девятый год правления Дэю император скитался по цзянху, он не воспользовался случаем, не провозгласил себя правителем, а, напротив, после возвращения брата добровольно вернул ему власть.
О той истории судачили все. Одни утверждали, что его вынудили отказаться от престола войска дворцовой стражи и Императрица, другие — что он оказался неспособен управлять, оставив брату лишь развалины.
Если бы кто спросил его самого, он, пожалуй, лениво ответил бы:
— Не захотел вмешиваться.
И действительно, что ещё могло объяснить его поступок? Ведь внешне он всегда был с братом в разладе: даже когда оба присутствовали на заседаниях, в его поведении не было ни почтения, ни покорности.
Эти братья, чьи души были связаны, а лица обращены врозь, не раз ставили в тупик весь двор.
Его резиденция стояла рядом с Запретным городом, но жил он, по сути, внутри дворца. Носилка сделала круг по внешнему двору и, не встречая преград, въехала во внутренние покои.
Не успел он выйти, как из ворот выбежал юноша в ярко-жёлтом халате, с лицом, удивительно похожим на Императора, только моложе и веселее.
— Дядя Цин! — радостно воскликнул он.
Эта улыбка всегда раздражала регента. Он без стеснения схватил племянника за щёку:
— Сегодня вёл себя прилично? Не испортил мне дела?
На утреннем заседании, где император отсутствовал, рядом с троном сидел наследник — Сяо Лянь. Обычно регент разбирал доклады, а юный принц слушал, иногда задавая вопросы. Он терпеливо отвечал, но, вернувшись во дворец, непременно находил повод подразнить племянника.
Теперь, пойманный за щёку, наследник только засмеялся:
— Дядя Цин, в эти дни дел немного, завтра и послезавтра утренних заседаний не будет. Поедем в загородный дворец, навестим отца и мать!
Он отпустил его лицо и улыбнулся:
— Не хочу никуда ехать. Ступай сам.
— Опять не поедешь? — принц сразу сник. — В прошлый раз мама спрашивала о тебе. А отец сказал, что скучает и волнуется, не хвораешь ли ты.
Он фыркнул:
— Пусть лучше о своём хилом теле заботится, чем обо мне.
Принц, умевший льстить старшим, потянул его за рукав:
— Дядя Цин, поехали, отец снова кашляет, мама тревожится.
Он нахмурился, помолчал и наконец сказал:
— Ладно, поедем.
От столицы до загородного дворца путь неблизкий. Они переоделись в дорожные одежды, оседлали коней и лишь через час добрались.
Сойдя с коня, регент первым делом отправился в горячие источники, смыл дорожную пыль, переоделся в свободное белое одеяние, распустил чёрные волосы и только тогда вошёл в передний зал.
Императорская семья уже сидела за столом, весело беседуя. Его узкие глаза скользнули по лицам и остановились на человеке в синем. Ноздри дрогнули, взгляд стал острым, как клинок.
Тот, кого он так смерил, будто не заметил, а лишь приветливо махнул рукой:
— Цяньцин, ты пришёл.
Так мог обращаться к нему только один человек — император Дэю, его брат. Но регент не удостоил его ответом, а повернулся к женщине в алом, сидевшей рядом.
С мягкой улыбкой, в которой светилась вся его прославленная красота, он произнёс:
— Цанцан, я пришёл к тебе. Скучала?
— Конечно скучала! — не смутившись ни мужа, ни сына, Императрица в алом бросилась к нему, обняла и, потянув за руку, сказала: — Цяньцин, попробуй виноград, только что из Турфана, сладкий!
Он едва заметно дёрнул уголком губ, но всё же взял прозрачную ягоду и поднёс к её устам:
— Цанцан, ешь сама.
Императрица, не глядя, откусила, потом, озорно повернувшись к мужу, пробормотала сквозь ягоду:
— Сяо-дагэ, я угощу и тебя…
Пока они забавлялись, наследник Сяо Лянь и второй принц Сяо Янь уже сцепились под столом, обмениваясь тайными ударами, а принцесса, подперев щёку, наблюдала с холодным любопытством.
Регент, глядя на всё это, невольно думал, если вот так выглядит счастье, за которое они боролись, то, пожалуй, оно не столь уж заманчиво.
Наконец Император, обнимая жену, мягко сказал:
— Лянь-эр, возьми Яня и Сяо Се, сходите к озеру, потренируйтесь.
