Все ожидания когда‑нибудь обретают продолжение
Это была моя первая книга. Её истоки уходят в школьные годы. За три года до того, как я решилась начать писать, в моём сердце уже жили эти герои и их истории.
За десятилетие после завершения романа я вновь и вновь возвращалась к ним то в коротких дополнительных главах, то в продолжении «Будучи императрицей». Казалось, я не устаю от них, но на деле просто не в силах расстаться.
Они сопровождали меня слишком долго. Настолько, что в минуты покоя я невольно представляю, где они теперь, в каком мире, какие испытания выпали им на долю, как вновь пересеклись их пути. В моём воображении их история бесконечно разворачивается и складывается, словно зеркало, отражающее само себя, без конца и без начала.
В каком бы времени и пространстве они ни оказались, они остаются собой. Сяо Хуань — по‑прежнему мягкий, внимательный, умеющий прощать; а Лин Цанцан — всё та же дерзкая, смелая, готовая бросить вызов всему миру. Они подобны двум половинам круга, вечно блуждающим в безбрежности времён, и лишь встретившись, обретают совершенную полноту.
В моём воображении всегда живёт один и тот же полуденный миг. Лин Цанцан сидит, прижавшись к своему Сяо‑дагэ, и тихо делится мелкими тревогами, а может, вовсе не тревогами, а просто поводом поговорить с любимым. Сяо Хуань, что бы она ни сказала, слушает с улыбкой и терпением, отвечает мягко и, склонившись, касается губами её лба.
Рядом Сяо Лянь играет с младшими братом и сестрой. Он, быть может, нарочно дразнит Сяо Янь и Сяо Се, радуясь их возмущённым слезам; близнецы, устав от шумной возни, делят одно яблоко и наблюдают за старшими.
Сяо Цяньцин, ревнивый и вспыльчивый, пытается вклиниться между братом и невесткой, разрушить их уединённый мир, но Кумоэр удерживает его за рукав и зовёт выпить вместе с ним и Минь Цзя из одной кувшинки вина.
Сяо Ин, устроившись в объятиях Ли Хунцина, будто бы отрешена от всех, но в то же время внимательна к каждому.
Ши Янь и Бан Фанъюань стоят поодаль на страже. Бан Фанъюань пытается завести разговор, но Ши Янь молчит, словно высеченный из камня.
Ло Сяньсюэ задумчиво смотрит на свою госпожу, а Бай Суцянь рядом колеблется — стоит ли вновь вызвать его на поединок.
Лин Цзюэдин наконец решается поговорить с Сяо Юньцуном по‑настоящему, но видит, что сестра не отпускает того ни на шаг, и лишь тяжело вздыхает, осознавая собственное упрямство.
Лин Сюэфэн, дождавшись жену, которую искал более двадцати лет, отпускает все шипы и обиды. Чины и власть обращаются в прах, он обнимает любимую и, глядя на сына и дочь, улыбается так же счастливо, как в юности.
Сяо Юй, заключённый в объятия Чэнь Ломо, ворчит о своей поседевшей голове, но она хватает его за ворот и заставляет замолчать поцелуем.
Сюй Лай смеётся, обмахиваясь веером, пока Лю Хуайсюэ не вырывает его из рук, бранит за то, что тот в стужу играет в щёголя, и подаёт чашку горячего чая.
Му Янь осторожно спрашивает Чжун Линь, можно ли в этом году поехать с ним в Срединные земли встречать Новый год, но прежде чем она ответит, вокруг раздаётся весёлый смех и разговоры.
Секты Линби стоят группами, болтая и пересмеиваясь. Хозяева залов Фэнлайгэ чинно обсуждают погоду и вести из цзянху. Главы школ снова собираются вместе, решая устроить собрание Улиня. Ведь слишком уж спокойно стало в Поднебесной, а это, как известно, не к добру.
В придворных покоях жизнь течёт своим чередом. Евнух Фэн Уфу наставляет нового мальчишку, Чжан Чжудуань, прихлёбывая чай, расспрашивает слуг о ценах на рынке, генерал Ци Чэнлян с пылом тренирует новобранцев, а Лю Шиань решает, что больше не должен раздражать государя и пора составить толковый доклад.
Все они живут где‑то в ином времени, в каком‑то мгновении, спокойно и уверенно. Иногда поднимают взгляд к мягкому солнечному свету полудня и невольно улыбаются.
Таков мир Великого У — тот самый мир, о котором мечтал Сяо Хуань. Мирное государство и счастливые люди.
