Я удивилась. Значит, сегодня он оставит меня?
— Государь, что за день сегодня?
Он улыбнулся:
— Разве я не могу оставить вас без повода?
— Я не это имела в виду, — поспешила я.
— Похоже, я слишком редко проявляю внимание, — сказал он с лёгкой усмешкой.
Ду Тинсинь поднялась и поклонилась:
— Государь, Императрица, я откланяюсь.
Он помог ей встать:
— Спасибо за компанию.
Она улыбнулась ему, потом мне и ушла.
Сяо Хуань смотрел ей вслед, потом повернулся ко мне:
— Надеюсь, ужин вам придётся по вкусу.
— Я неприхотлива, — ответила я.
Но еда показалась безвкусной.
После ужина он занялся делами, а я отправилась готовиться к ночи.
Когда всё было закончено, он всё ещё не вернулся. Я отпустила служанок и осталась одна.
Чем дольше ждала, тем сильнее росло беспокойство. Он никогда не звал меня без причины. Что же задумал?
Вдруг в окно тихо постучали.
— Кто там? — спросила я шёпотом.
— Императрица? — отозвался знакомый голос. — Это я, Сяо Ма.
— Из Службы дров? — удивилась я. Этот мальчишка был человеком моего отца, помогал передавать вести. Но ему нельзя было появляться здесь.
— Случилось беда, — прошептал он. — Я искал вас весь день, господин велел передать… — Он осёкся.
Послышались шаги. Затем — глухой удар.
— Приветствую государя! — дрожащим голосом произнёс Сяо Ма.
Я распахнула дверь. На ступенях стоял Сяо Хуань, за ним — начальник Отряда сопровождения Ши Янь, рука его лежала на рукояти меча.
Я поклонилась:
— Государь. Этот человек пришёл по моему зову.
Он молчал, потом сказал:
— Уходи.
Мы оба растерялись. Я уже готовила оправдание, но он даже не спросил. Сяо Ма, не веря своему счастью, поклонился и исчез.
Сяо Хуань стоял в полумраке, лицо наполовину скрыто тенью.
— Сегодня днём, — произнёс он наконец, — во дворец проник убийца.
— Убийца? — я вздрогнула. — Государь не пострадал?
Он не ответил.
— Идём, — сказал он и пошёл вперёд.
Я последовала за ним.
Мы прошли через залы и вышли к мраморным ступеням.
Там, в свете факелов, я увидела кровь. На земле лежал человек в чёрном, руки прижаты сапогами стражи, вокруг — мечи.
Я шагнула ближе. Он поднял голову, и янтарные глаза встретились с моими. Его улыбка была едва заметна.
Это был Сяньсюэ.
Мир померк.
— Ло Сяньсюэ, — произнёс за спиной Сяо Хуань. — Ты хотел видеть её — вот она.
Сяньсюэ усмехнулся:
— Благодарю.
И в тот же миг его руки рванулись, он выхватил меч и метнулся вперёд.
Всё произошло мгновенно: вспышка стали, тень, прыжок.
Меч уже у груди Императора. Но клинок остановился, он был зажат между его пальцами.
— Не надо! — крикнула я, но поздно.
Сяо Хуань ударил ладонью. Тело Сяньсюэ отлетело и рухнуло на землю.
— Сяньсюэ! — закричала я, голос мой сорвался.
Он лежал неподвижно, кровь растекалась по белому камню.
Я бросилась к нему, оттолкнула стражу и опустилась на колени. Я провела рукой по его лицу, стирая кровь.
Это был он, мой Сяньсюэ, с юношеской гордостью в бровях, с ленивой улыбкой, с мечом, что когда‑то сверкал, как молния.
Чья‑то рука обвила мою талию. Я обернулась и ударила без мысли, без страха. Я хотела убить.
Он перехватил моё запястье.
— Он жив, — тихо сказал Сяо Хуань.
Я застыла.
— Уведите, — велел он.
Стража подняла Сяньсюэ и унесла.
— Отведите Императрицу, — добавил он и ушёл.
Я осталась сидеть на холодном камне. На пальцах — кровь. Кожа под ними ещё хранила его ледяное прикосновение. Я дрожала. Я только что подняла руку на Императора.
— Императрица, прошу, — раздался голос Ши Яня.
Я поднялась и улыбнулась:
— Благодарю, командир.
Он молча отступил, но рука его не отпускала рукоять меча.
Я прошла мимо и вернулась в покои.
Этой ночью мне снова снился сон.
Сладкий запах османтуса, смех, влажный ветер Цзяннани. Девушка держит за руку юношу с холодными ладонями, зовёт его:
— Брат Сяо, брат Сяо!
Он улыбается, глаза тёмные и ясные:
— Цанцан, не балуйся.
Я никогда не думала о нём как о старшем, не думала о различии между нами. Я радовалась каждому его взгляду, каждому слову.
Я держала его за руку, боясь отпустить. Смеялась, едва увижу его силуэт. По утрам вбегала к нему, пока он, улыбаясь, не щёлкнет меня по лбу со словами:
— Иди причешись.
Я верила, что так будет всегда.
Но всё кончилось иначе.
В конце сна картины рушились, вспыхивали кровью.
Я снова видела тот день в городе Дайюй. В саду, где всё было спокойно, я вошла с чайником и увидела Сяо Хуаня с окровавленным мечом. У его ног лежало тело моего учителя без головы.
Я закричала, меч сам оказался в руке, и клинок вонзился в его грудь. Кровь брызнула, он протянул руку, будто хотел коснуться моего лица, но лишь коснулся точки на шее, и я потеряла сознание.
Когда очнулась, всё было иначе.
Учителя объявили мятежником, отца пощадили за прежние заслуги.
Свадьба приближалась, власть переходила к молодому Императору.
Я встретилась с Сяньсюэ ещё раз, взяла его за руку и сказала:
— Я любила тебя, но теперь люблю другого.
Я заставила себя произнести это, чтобы забыть, чтобы стать достойной Императрицей, а не безумной женщиной.
В брачную ночь мы смотрели друг на друга. Два чужих человека, холодных и безмолвных.
Сухие глаза уставились в пышный балдахин. Где сон, где явь — уже не различить.
Так, в одно летнее утро восьмого года Дэю, женщина, ставшая Императрицей, проснулась от старого сна и начала разбирать, что же с ней произошло.
