После разговора Канако ощутила жажду, достала из холодильника бутылку воды и сделала несколько глотков. Свекровь явно не собиралась сдаваться, и от этой мысли стало тревожно. Хотелось услышать голос Наоми. Она позвонила, та была занята с клиентом, но через двадцать минут перезвонила сама.
— Ну как? Все в панике? — спросила Наоми.
— Да. И банк, и родители. Всё идёт, как мы думали. Один человек исчез и сразу переполох.
— Держись. Я рядом, если что звони.
— Спасибо. Услышать тебя уже облегчение.
— Когда выяснится, что он уехал за границу, поиски прекратят. Осталось немного потерпеть.
— Знаю.
— Спишь нормально?
Канако вспомнила прошлую ночь. Да, спала крепко.
— Сплю.
— И я тоже. Две ночи подряд, восемь часов без перерыва.
— Значит, всё будет хорошо.
— Конечно.
После разговора Канако заварила травяной чай, села на диван и стала дышать медленно, как учили на йоге. Постепенно внутренний хаос улёгся, тело обрело прежний ритм. Она удивилась собственной хладнокровности, видимо, когда решишься, можешь сыграть любую роль. Люди вообще умеют притворяться, вспомнить хотя бы соседей убийц, спокойно дающих интервью о «хорошем человеке без конфликтов».
Через полчаса снова позвонил Ямамото, вместе с управляющим они собирались прийти около четырёх. Это было естественно, исчезновение сотрудника не решишь по телефону. Канако приготовилась к визиту и решила нанести второй удар.
— Кстати, я заметила, что пропала моя банковская карта. Проверила счёт через интернет, в пятницу и субботу снято по миллиону йен, а в среду на счёт поступил миллион от какой-то Сайто Дзюнко. Я не знаю, кто это. Может, это связано с мужем?
— Трудно сказать… — Ямамото замялся. — Название получателя вы помните?
— Сайто Дзюнко.
— И счёт ваш открыт у нас?
— Да, в отделении Кёдо.
— Назовите номер, пожалуйста.
Канако продиктовала.
— Благодарю. Мы приедем около четырёх.
Когда гости появились, их лица были мрачны. Без лишних слов они прошли в столовую.
— Что-нибудь выяснилось? — спросил Ямамото.
— Нет, ничего нового, — ответила Канако, ставя перед ними холодный чай.
— Чемоданы, одежда, всё на месте?
— Да, ничего не пропало.
— Значит, ушёл почти с пустыми руками.
— Похоже на то.
Мужчины переглянулись, и слово взял управляющий:
— Ситуация запутанная, но мы расскажем, что знаем. Только, прошу, никому ни слова.
— Конечно.
— Миллион йен, поступивший на ваш счёт, переведён со счёта клиентки Сайто Дзюнко — той самой, с которой ваш муж недавно заключил договор по инвестиционным фондам. Перевод сделан в прошлую среду через интернет. Мы связались с госпожой Сайто, но она утверждает, что компьютером не пользуется и ничего не переводила. Пожилая женщина, с ней трудно говорить, но ясно одно, деньги принадлежат ей.
— Понимаю…
— Кроме того, с вашего счёта снято двести тысяч йен. Пароль, кроме вас, кто-то знал?
— Муж. Счёт оформлен на меня, но открывал его он.
— Значит, вероятнее всего, снимал он сам.
— Да, думаю, так.
— Снятия были в банкоматах у западного выхода из Икэбукуро и в отделении Маруноути. Мы запросили записи с камер, их проверят сегодня ночью или завтра утром. Тогда станет ясно, имело ли место преступление.
— Понимаю.
Канако с облегчением подумала, что поручила снять деньги Линь Лунхуэй. Иначе всё бы рухнуло.
— Мы уже заморозили ваш счёт, — добавил управляющий. — На случай повторных попыток.
— Хорошо.
— Скажите, не замечали ли вы, что мужа кто-то шантажировал?
— Нет, ничего подобного.
— Мы рассматриваем и такую возможность, — вмешался Ямамото. — В последнее время участились случаи угроз сотрудникам. Иногда клиенты обвиняют банкиров в убытках, иногда предприниматели, которым отказали в кредите. Бывает и месть со стороны криминальных структур. Может, он говорил о чём-то тревожном?
— Нет. Он никогда не обсуждал работу дома.
— А странные звонки?
— Разве что однажды, около десяти вечера, ему позвонили, он посмотрел на экран и ушёл говорить в спальню. Минут двадцать разговаривал. Сказал, что это по работе.
— Когда это было?
— Недели полторы назад.
— И больше ничего подобного?
— Пару раз он тоже уходил с телефоном, выглядел озабоченным.
— Понятно.
Расспросы длились больше получаса. Канако отвечала уклончиво, и разговор ходил по кругу. В конце управляющий неожиданно сказал:
— Если он действительно выехал за границу, это даже к лучшему. Иначе пришлось бы опасаться худшего.
— Вы думаете… самоубийства?
— К сожалению, и такое бывает. Но если он за границей, значит, жив.
Канако едва не усмехнулась, всё шло именно так, как она рассчитывала.
— Сейчас ждём записи с камер. Если на них он сам, значит, добровольный уход. Если кто-то другой, тогда преступление.
Управляющий тяжело вздохнул.
— Завтра мы переведём миллион обратно на счёт госпожи Сайто. Без бумаг, без следов. Просим сохранить это в тайне.
— Разумеется.
Двести тысяч, отданные Линь Лунхуэй, придётся списать, но это мелочь. Вклад Тацуро всё равно перейдёт ей.
Когда банкиры ушли, Канако почувствовала странное удовлетворение. План сработал. Увидев записи банкоматов, они решат, что Тацуро присвоил деньги клиента и сбежал за границу. Тогда банк сам постарается замять историю.
Она позвонила Наоми, чтобы поделиться успехом. Та выслушала и сказала:
— Ещё немного, и всё закончится. Держись.
— Когда всё уляжется, поедем вместе в Европу, — предложила Канако.
— С удовольствием, — ответила Наоми без колебаний. И Канако впервые за день улыбнулась.
Поздно вечером приехали родители Тацуро. Канако знала, что их не удержать, свекровь не могла сидеть сложа руки. Она подробно рассказала о визите банкиров, но на все вопросы отвечала неопределённо. Свёкор сохранял спокойствие, а свекровь металась по квартире, открывала шкафы, заглядывала на балкон, будто сын мог прятаться там. Материнская тревога не знала меры.
Когда они наконец ушли, Канако почувствовала усталость, но и странное облегчение. День закончился. Она открыла холодильник, достала банку пива, сделала глоток и подумала, что этой ночью снова уснёт крепко.
