— Убери с лица эту самодовольную гримасу. Смеёшься, словно багряной цветок. Кто ж поверит, что тебя «сослали» и отправили в вынужденный отпуск?
— А я просто счастлива.
— Перед отъездом в отпуск слетай со мной в Пекин.
— Зачем?
— Там в представительстве возникли проблемы, нужно разобраться. К тому же, твой дом ведь в Пекине? Заодно навестишь семью.
— Когда?
— Завтра.
— …
— Что-то не так?
— Всё так. Только вот радости теперь никакой.
— Почему?
— Переволновалась.
Она понимала, что рано или поздно ей придётся вернуться. Она всегда повторяла это себе. Там её дом, и всё, что они делают, делается ради неё. Она уже простила Юаня и даже стала с ним ближе, чем раньше, а уж родных — тем более.
Она достала телефон и стала набирать знакомый номер, по которому не звонила семь лет. Ошиблась. Попробовала снова. И ещё раз. Наконец дозвонилась, но тут же сбросила вызов. Набрала снова — ответили. Она сдержанно произнесла:
— Это Цзян Цзюнь.
— Простите, назовите полностью фамилию и имя, — прозвучал равнодушный голос.
Она со злостью швырнула телефон. Новый секретарь ничего о ней не знал, расспросы отбили у неё последние силы.
Телефон тут же зазвонил. Она упрямо не брала трубку.
— Мисс Цзян, это господин Юань из GT. Соединить? — раздался сладкий голос секретарши.
Она схватила спички, пыталась зажечь, но руки дрожали. Один раз, другой.
— Чёрт! — со злости она бросила коробок в дверь.
Телефон звонил неумолимо.
— Мисс Цзян, это звонок господина Юаня.
— Соедините. И заодно найдите мне зажигалку.
— Возьми трубку!
— …
— Ну же, возьми, бабушка ждёт. Всё давно решено, это лишь вопрос времени.
— …
— Хочешь — перезвони сама. Почему же боишься ответить, трусиха?
— …
Секретарь постучала, вошла с зажигалкой, подняла с пола всё ещё звонящий телефон и спросила, не отклонить ли вызов.
— Спасибо. Иди работай, — сказала она.
Она закурила, села прямо на ковёр и уставилась на экран. Там горели одни нули.
В математике ноль значит конец и начало. Что же это, завершение или новое начало?
Звонок стих.
Она снова набрала номер. И едва линия соединилась, услышала:
— Цзян Цзюнь?
Она молчала. Горло сжало, в носу защипало.
— Цзян Цзюнь, бабушка так скучала по тебе!
— Ба… прости. Прости меня…
— …
— Ба, я завтра вернусь.
— Вернёшься, и хорошо, и ладно. Скажи, что тебе приготовить? Свиные рульки, может? Твой дед ворчит: если на этот Новый год снова не приедешь, пошлёт отца силком привезти тебя домой. Глупый ребёнок, ну что ты плачешь, ты ведь уже взрослая…
Столько лет прошло, и лишь теперь она поняла, что жизнь — это всего лишь цифры, начинающиеся с нуля и нулём же завершающиеся.
Юань Шуай, наговорив резкостей по телефону и успев пожалеть о сказанном, вернулся домой. Он замер в дверях.
На столе красовался богатый ужин, а вокруг, на полу и на креслах, валялись беспорядочно раскиданные вещи. Картина выглядела тревожно. Пир перед бурей или последняя вечеря?
В боковой комнате он увидел её. В домашней пижаме с медвежонком Винни-Пухом она изо всех сил тащила из кладовки огромный чемодан.
Собирается бежать!
— Ты что творишь? — он удержал чемодан.
— Собираю вещи.
— Вещи зачем?
— …
— Ты, чёрт возьми, опять хочешь сбежать? Сколько лет прошло, а ты всё не в силах понять? У тебя совесть есть? Знаешь, сколько раз твоя бабушка плакала из-за тебя? Дед до сердечного приступа довёл себя, родители поседели. Да, да, только ты великая, только ты в своей безумной страсти, все остальные — подлецы, враги твоей великой любви! Я за тобой сколько лет таскаюсь, а ты каждый день бежишь за тем ублюдком, будто меня вовсе не существует. Ладно, я подонок, я сам напросился, я одержим…
— А ты что? Думаешь, я собака? Захотел — позвал, не захотел — пнул? Тоже мне, играешь чувствами…
— Брось, я своё решение принял. На всякие женские хитрости не куплюсь. Не вздумай убежать.
— Сколько можно! Завтра я лечу в Пекин в командировку.
— В командировку? С таким чемоданом? Да у тебя будто переезд.
— Я прямо у себя дома встречу Новый год. Отпуск уже одобрили. Всё равно потом жить там, так что лучше сразу увезти побольше.
— И это говорит человек, который так стоял на своём! Тогда зачем поцеловала меня?
Она метнула в него сердитый взгляд и вытерла губы.
Он поднял её на руки и понёс в спальню.
— Я стою твёрдо, — усмехнулся он, — но и ума у меня хватает. Сперва красавицу переманю на свою сторону, а остальное приложится.
Он швырнул её на кровать, торопливо стягивая одежду.
Она отползла в угол, завернулась в одеяло и громко выкрикнула:
— Думаешь, я не раскусила? Это всё твоя «мужская уловка»! Но я тоже упряма — не уступлю.
Он рассмеялся, навалился сверху и прижал её к матрасу.
— Посмотрим, кто из нас упорнее. Я твёрже любого твоего упрямства.
