Все облегчённо выдохнули и, смеясь, отправились в цветочный зал ужинать. Юань Шуай шел позади и заметил, как Цзян Цзюнь с победным видом показала ему знак «V».
После ужина Юань Шуай, не обращая внимания на её многозначительные гримасы, попрощался и ушёл.
Цзян Цзюнь же потащили в малый зал заседаний на «тройной допрос».
— Ну что, нагулялась? Пора бы уже остепениться. Юань Шуай — хороший парень, нечасто встретишь, чтобы так о тебе заботились. Долго тянуть незачем, поженитесь через время.
— Бабушка, да мне же ещё совсем мало лет!
— Мало? В мои-то годы у меня уже ребёнок в школу собирался.
— Мам, да сейчас никто так рано не женится.
— Ты одна, девочка, и всё бегаешь непонятно где. Что это за вид?
— Дедушка, а в чём я провинилась? Я ведь работаю, стараюсь, стремлюсь вверх. Вы же сами учили: не подражать мажорам, а быть целеустремлённой!
— Следи за словами, — строго посмотрела на неё мать. — Старших уважать надо.
— Я же не прикрываюсь именем семьи Чжун, чтобы хвастаться. Хочу сама построить жизнь.
— Работать — не плохо, но замуж всё равно надо.
— Конечно, я тоже хочу понянчить правнука, — вмешалась бабушка. — Мы-то уже старые, сколько нам ещё ждать? Если любишь бабушку, так порадуй её.
— Значит, я для вас уже не родная, раз нужен только правнук? — она прижалась к бабушке, как щенок, и начала тереться щекой.
— Что за глупости?
— Чжун Цзян Цзюнь, опять нарываешься?
Она увидела, как дед распахнул глаза, и поспешила к нему:
— Хороший мой дедушка, я ведь могу честно просидеть рядом с вами пару лет, ухаживать и радовать. Разве вам не жаль отдавать меня в чужой дом?
Старик больно ущипнул её за нос:
— Ах ты, проказница! Да я сам мечтаю спровадить тебя, живое бедствие.
— Ладно, потом обсудим. А пока будь дома, не шляйся.
— Есть, товарищ командир!
Поздней ночью она вертелась в постели, не находя сна. Цзян Цзюнь достала телефон и написала Юань Шуаю:
Спишь?
Ответ пришёл быстро:
Нет, ты закончила допрос?
Уже давно. А ты чем занят?
Лежу. А ты?
Тоже.
Телефон вдруг зазвонил. Она в спешке ответила, оглянувшись по сторонам.
— Ты что, все уже спят, — шепнула она.
В трубке раздался приглушённый смех:
— Ты в своей комнате? — и он тоже понизил голос.
— Угу.
— Ваш дом хоть бомбой не пробьёшь. Смешно ведь! — он внезапно рассмеялся громко.
— Вот ещё, дразнишь… — и она сама не удержалась, тоже засмеялась.
— Соскучилась? — вдруг спросил он.
Она перевернулась, уткнулась лицом в подушку и услышала собственный голос:
— Соскучилась.
Она действительно очень, очень скучала.
Она накинула одежду, тихо-тихо, словно воровка, спустилась вниз и, уговорами и хитростью, уговорила дежурного охранника открыть дверь.
В холодной ночи она бежала стремглав. Тело и душа горели жаждой его любви, в темноте уязвимость обострялась до предела.
У выхода из сада в тени стояла его машина.
Она открыла дверь. Он сидел, облокотившись на руль, и смотрел на неё. Лица не было видно, только глаза мерцали. Она бросилась к нему, и они сплелись в поцелуе, полном страсти.
Он увёз её прочь, мчался с бешеной скоростью, жадно касаясь её. Её рука нашла его твёрдое тело, заставляя его нарушать правила, прорываясь сквозь красные огни. Он подхватил её на плечо, внёс в комнату, и они, рухнув на кровать, срывали одежду друг с друга, уподобившись диким зверям, алчно вгрызались в обнажённую плоть.
— Назови моё имя, — хрипло прошептал он, капли пота падали на её лицо.
Она обвила его пальцы своими:
— Юань Шуай, — глаза её сияли, тело тянулось к нему.
— Ещё раз.
— Юань Шуай.
— Ещё!
— Юань Шуай!
Он бился в ней с бешеной силой, и вместе они закричали, достигнув вершины.
