Через неделю она лежала на временно выделенной больничной койке. Бледная, усталая, она едва слышно извинялась перед большим боссом за вынужденный простой. Джейсон, выслушав врача через секретаря и переводчика, горячо поблагодарил его, словно тревожный отец, и строго-настрого велел медикам следить за её здоровьем. На прощание похвалил её как ценнейшего сотрудника MH, отметив её огромный вклад в компанию, настоял на полном отдыхе и тут же подписал дополнительный месяц оплачиваемого отпуска. При уходе он вручил внушительный красный конверт.
Когда Ду проводил Джейсона и вернулся в палату, увидел картину. Джуно, поджав ноги по-детски на кровати, разбрасывала по одеялу стодолларовые купюры.
— Вот так вот, — усмехнулся он. — Собственными руками устроил подчинённой побег с работы. Настоящий рекордный начальник.
Джуно хихикнула, сунула ему горсть денег:
— Держи, делим пополам. Всё равно это капиталистическая эксплуатация рабочего класса. Не брать — грех!
Он легонько щёлкнул её по голове, раздвинул веер купюр и опустился рядом.
— Дело закрыто. Джейсон готов тебя на пьедестал поставить. А теперь, может, расскажешь, что у тебя с Зевсом и какие планы дальше?
Она заранее ждала этого вопроса, поэтому ответила прямо:
— Пока я в MH, я защищаю интересы MH, а то, что у нас с ним личные отношения, никак с работой не связано.
Ду тяжело вздохнул:
— Ты всё упрощаешь. Вы оба занимаете ключевые позиции в конкурирующих компаниях. Столкновение неизбежно. Что будешь делать тогда? Лучше останься в Гонконге, а материковые дела пусть ведёт кто-то другой.
— Нет, я должна быть в Пекине. Ду, доверься мне, я справлюсь.
— Справишься? Как? Разве что GT откажется от IBD, а я со своей стороны могу закрыть FID. Эта сфера и без того не наш конёк. Пусть временно сосредоточимся на Гонконге и Тайване, а материк оставим. Но он? Откажется ли он? Несколько крупных кейсов подряд мы потеряли именно из-за них. Попробовав вкус победы, он отпустит? — он задержал на ней пристальный взгляд. — Я не стравливаю вас, я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
— Если он сделает шаг, я отвечу тем же. Всё будет как в Гонконге: конкуренция и только. Если это разрушит наши отношения, значит, вина на мне. Захочет уйти — я приму, даже если станем врагами. Но, честно говоря, я не верю, что до этого дойдёт.
— Ты так уверена в нём?
— Да.
— И даже ради него готова предать меня?
Она удивлённо посмотрела:
— Ду, я всегда считала, что в войну ты был бы лучшим генералом, а я — твоим мечом. Я восхищаюсь тобой, я добровольно служу тебе. В этом отношении тебя никто не заменит.
— Оставь красивые слова. Я хочу услышать правду, — он резко прижал её плечи. — Так предашь или нет?
Она словно вдруг поняла, чего он добивается, и твёрдо произнесла:
— Как начальник, чего бы ты ни задумал, даже если решишь поглотить GT, я буду рядом. Но как друг… если ты ранишь моего любимого, я этого не прощу.
Ду никогда ещё не испытывал такой злости. Он рывком подтянул её к себе, в упор глядя в глаза. Она тоже не отводила взгляда. Так они и застыли, пока чьи-то руки не разорвали их объятие.
— Привет, Ду, сколько лет, — Юань Шуай обнял Джуно и с улыбкой кивнул сопернику.
