На седьмом году её бегства Юань Шуай сказал:
— Нам пора домой.
Все эти годы он был рядом, охраняя её с упорством зверя, и тем самым искупал свою вину, ведь именно он принес в её жизнь беду.
«Привет, я Цяо На. Девушка твоего брата», — сказала ей однажды женщина.
Она повернулась и внимательно посмотрела на Юаня, который вёл машину.
— О чём думаешь? — спросил он.
— О доме.
— Мы как раз едем домой.
— Не об этом. Я имею в виду Пекин, старый дом. Понимаешь?
В декабрьский холод на его носу выступили капельки пота. Она прижалась к его плечу и, всхлипнув, пробормотала:
— Если дедушка захочет меня наказать, ты должен замолвить слово.
— Глупышка! — он поцеловал её в висок. — Может, съездим на Рождество? Но будь осторожна: твой дед ещё полон сил, на этот раз тебе не поздоровится.
— Только и ждёшь, чтобы посмеяться надо мной! — Она отвернулась к окну и смотрела на мигающие огни.
Ей было страшно, что в сердце ещё могут остаться обида и тень ненависти. К счастью, всё миновало. То, что должно уйти, уйдёт.
Однажды она ворвалась в кабинет Ду, швырнула на стол папку и закричала:
— Я хочу объяснений!
— Объяснений не будет, делай, как сказано, — он пожал плечами и откинулся в кресле с безразличным лицом.
Её ярость прорвалась в крике и ругани. Приоткрытая дверь, встревоженное лицо Салли…
Весть мгновенно разлетелась по компании. Вскоре весь инвестиционный мир обсуждал скандал между Ду и Джуно.
А в пятницу вечером их видели в отдельном зале маленького ресторана. Они неторопливо ели крабовые тефтели «Львиная голова».
— Как думаешь, они поверят? — спросила она.
— С твоей помощью поверят все. Стоит взглянуть на моё лицо, и даже самые пронырливые не усомнятся, — он провёл рукой по опухшей щеке и криво усмехнулся. — Ты безжалостна, у меня до сих пор зубы шатаются.
— Выпей супа. Если бы я играла не всерьёз, кто бы нам поверил? — Она заботливо подала ему миску с бульоном. — Да и потом, это ты просил меня быть жестокой. Я ведь всегда послушная сотрудница.
Он смотрел на неё с полуулыбкой, и в его тёмных глазах сверкали искры:
— Чем дольше думаю, тем сильнее подозреваю, что ты просто сводишь со мной старые счёты.
— Ха-ха, да ну тебя! Ешь суп, ешь!
В последнее время борьба между верхушкой корпорации обострилась до предела, и традиционный оплот компании — департамент IBD — оказался в самом центре этой битвы. Несколько «десантников», прибывших из других структур, внушали ей ощущение, будто в воздухе запахло кровью.
Ду внешне никак не реагировал на эти перестановки, но она знала, что этот человек умеет ждать момента. Та же свирепость, та же неукротимость, та же холодная безжалостность.
— Так чем заняты эти ребята в последнее время?
— Слоняютcя, словно шавки. Разнюхивают всё подряд, HR говорит, что даже досье новых секретарей перелопатили.
— Мышиная возня, — с презрением усмехнулся он. — Они мешают вам?
— Это вопрос? — она приподняла брови.
— Разумеется, нет. У Джуно нет слабых мест. Если ты захочешь, то сможешь всё, верно?
— Ты меня так нахваливаешь, что даже неловко. Не волнуйся, эти мелкие уловки не стоят внимания.
— А что стало с теми, кто их поддерживал?
— В ссылку, в холод, хуже смерти. Думаю, скоро будет немало заявлений об уходе, — она откусила кусочек хрустящей корочки и с шумом разжевала.
— Слышал, твой помощник переводится в HR?
— Верно. Есть возражения?
Он усмехнулся и пригубил суп.
— Неудивительно, что Линда в своё время пала от твоей руки. Столько лет опыта, и всё впустую. Юная девчонка водила её за нос.
Она отложила приборы, подперла щёку ладонью и, моргнув, глянула на него с детской наивностью:
— Но ведь это ты лично её убрал, разве не так?
— Если бы не твоя ловушка, она бы не оказалась в таком положении.
— Она вынудила меня. Я только хотела, чтобы она покинула MH. А ты сделал так, что она навсегда исчезла из мира инвестбанкинга, — голос её дрогнул.
Он резко подался к ней, схватил за голову и заставил смотреть прямо в глаза. Взгляд его был жестоким, словно у голодного волка.
— Она шесть лет была со мной, и всё же я без колебаний выгнал её. Знаешь почему? — горячее дыхание обжигало её губы. Она задрожала, холод пробежал по телу.
— Ты любишь кухню Хуайян? — вдруг спросил он, откинувшись назад, будто ничего и не было.
Она опустила ресницы, и они заметно дрожали. В этот миг она снова ясно осознала, что этот мужчина смертельно опасен.
