Из-за того что раньше все новости тщательно скрывались и блокировались, пресс-конференция, посвящённая открытию китайского филиала GT, вызвала повышенное внимание у множества отечественных и зарубежных СМИ.
Вопросы сыпались один за другим, вспыхивали вспышки фотоаппаратов, репортажи транслировали ведущие телеканалы.
На двух десятках экранов сиял лишь один человек — Юань Шуай.
Ду ворвался в приоткрытый кабинет Цзян Цзюнь и с силой захлопнул дверь:
— Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит? Телевизоры, чтобы ты здесь любовалась им? Снаружи новички носятся как безголовые, никто не понимает, что делать, а ты, начальница, заперлась и смотришь новости? Дома смотри! Не мешай людям работать.
Цзян Цзюнь только усмехнулась и промолчала.
— Ты не можешь хоть раз сдержаться? Обязательно так выводить меня? — он бросил взгляд на экран, затем снова злобно уставился на неё. — Вечером, честно, и видеть не хочу тебя на банкете. Глянь на себя. “Сидишь в стане Цао, а сердце с Хань”1?
Она заискивающе улыбнулась, встала, налила ему бокал и одним движением выключила экран:
— Не кипятись, твой черёд тоже скоро настанет. Я устрою, чтобы тебе вручали букеты не десяток, а целых два десятка красавиц. Вот увидишь, затмишь его.
— Лучше бы ты венок прислала. Умоляю, прояви хоть толику профессиональной этики. Вспомни, что ты сотрудник MH. Не подводи меня.
— Есть, сэр! — Цзян Цзюнь вытянулась и отдала воинское приветствие. — Обещаю выполнить задание.
Банкет, собравший лишь своих, казался куда менее напряжённым. Несмотря на появление грозного соперника в лице GT, известного международного игрока, многие банкиры и финансисты позволяли себе шутки с привычной ядовитой остротой. Но это была их территория, и слишком вольничать не позволялось. Потому мишенью для насмешек быстро стали представители MH, вторая по значимости компания на рынке.
MH за последнее время активно действовала, перекроив прежние расклады и отхватив ключевые сегменты. Ду, носивший значок «Генеральный директор MH China», оказался под постоянным прицелом. Цзян Цзюнь, давно обосновавшаяся в Китае, красивая и умеющая держаться мягко, вызывала куда больше симпатии, но даже она не могла защитить Ду, когда гости начали один за другим предлагать ему тосты. В Китае умение пить — особая наука, оправданий для очередной рюмки можно придумать сотни. Ду приходилось держаться, а Цзян Цзюнь всеми силами пыталась сгладить ситуацию, но людской натиск был безжалостен.
— Ду, Джуно! — к ним подошли топ-менеджеры GT вместе с Юань Шуай. Остальные сразу расступились, и вокруг воцарилась тишина.
— Поздравляю, поздравляю! — Ду поднял бокал. — Первая победа GT внушает нам серьёзное давление.
— Ха-ха, мы ведь все целим в один и тот же рынок. Просто мы чуть раньше успели. В будущем без сотрудничества не обойтись, — ответил представитель GT.
— Конечно. Чем больше пирог, тем больше кусков достанется, — Ду улыбнулся, чокнулся и сделал глоток.
— Джуно, ты и Зевс прямо жадины. Даже на свадьбе не дали мне толком выпить. Сегодня уж точно нужно вас наказать, — сказал Юань Шуай так, чтобы все услышали.
Цзян Цзюнь улыбнулась и шагнула вперёд:
— Мы ни в коем случае не собирались экономить на угощении, но сегодня я здесь не как частное лицо, а как представитель MH. Пришла поздравить и обменяться опытом с такими уважаемыми коллегами, поэтому этот бокал я хочу поднять за всех вас. Китайский рынок огромен. Раньше MH и GT были соперниками, но при этом и крупнейшими партнёрами в мировой финансовой индустрии. Уверена, что в будущем у нас будет множество проектов и совместных побед. Так что этот бокал за наше сотрудничество.
— После таких слов отказаться невозможно. Мы ещё не раз будем пересекаться, — сказал Юань Шуай, поднимая бокал к Ду.
— Я давно этого жду, — Ду улыбнулся.
— Зевс, а ты не выпьешь с Джуно?
Юань Шуай хихикнул:
— Тише, тише. Победы не должны кружить голову.
— Брось, тут ведь только свои. Поднимем за вас обоих, за молодёжь, которой принадлежит будущее!
— До дна? — спросил Юань Шуай, бросив взгляд на Ду.
— До конца, — кивнул тот и опрокинул бокал.
— Дамы могут позволить себе скромность, — вставила Цзян Цзюнь, сделав лишь глоток.
Перед уходом Юань Шуай успел на секунду сжать руку Цзян Цзюнь. Она подмигнула ему, но, повернувшись, наткнулась на взгляд Ду и вспыхнула.
Сколько они видели людей и сколько приняли бокалов, Цзян Цзюнь уже не различала. Последнее, что она помнила, — как Чжан Нань шепнула ей на ухо: «Просыпайся, твой красавец так смотрит, будто вот-вот превратится в пришельца».
- «Сидеть в стане Цао, а сердце с Хань» (人在曹营心在汉, rén zài Cáo yíng, xīn zài Hàn) — китайская идиома. Буквально: «Человек находится в лагере Цао (Цао Цао), а сердце — в Хань». Происходит из романа «Троецарствие». Так говорили о генерале, который формально служил военачальнику Цао Цао, но на самом деле сохранял верность династии Хань. Значение выражения: человек физически находится в одном месте или работает на кого-то, но мыслями и душой предан другому. ↩︎
