Синь Мэй некоторое время молчала, а затем осторожно спросила:
— Простите… а ваша госпожа кто? И кто такой этот юный господин?
— Юный господин — ваш супруг, генерал Лу Цяньцяо. Госпожа — его мать, госпожа Ли Чаоянь.
Она поразмыслила и ответила:
— Я уже не ребёнок, мне не нужен надзор.
Ли Минь, ничуть не изменившись в лице, продолжил:
— Сейчас молодой господин отправлен на заставу Цзяпин, чтобы усмирить восстание крестьянских войск. Эти дни решат его судьбу: пробуждение либо увенчается успехом, либо окончится гибелью, поэтому прошу госпожу Синь спокойно дожидаться здесь, в усыпальнице.
Синь Мэй оторопела:
— Но он же едва двигается! И вы его всё равно отправили подавлять мятеж?
— Такова судьба рода призрачных воинов, — невозмутимо ответил он. — Каждый умирает на поле боя, и каждый проходит этот путь. Вам не стоит удивляться. Ну а теперь прошу следовать за мной.
Он сделал в сторону шаг, предлагая пройти, и в его движении не было возможности для отказа.
Синь Мэй была вынуждена выйти из комнаты. Господин Чжао, перепуганный до потери чувств, превратился в своего истинного облика, толстую белую крысу, дрожащую у неё в рукаве. Он зашептал:
— Молодая госпожа! Что-то этот призрачный воин нехороший. Смотри, у него та же фамилия, что у матери генерала… а вдруг он бастард? Будь осторожна! Наверняка он затаил зависть к старшему брату, а теперь хочет затащить тебя в могилу вместе с ним!
— Вот оно что! — ахнула Синь Мэй. — Тогда что нам делать? Бежать? Господин Чжао, ты первым!
— Э-э… я ведь только предположил…
— Да что ты! У него такие же красные глаза, значит, точно есть родство с Лу Цяньцяо. А ты теперь мышь, тебе легче сбежать, так что иди первым! — сказала она и сделала вид, что собирается его швырнуть.
— Нет, не надо-а-а!
Господин Чжао взлетел в воздух и с глухим «пух» впечатался в стену, после чего, скуля и плача, побежал прочь.
На лбу Ли Миня заиграла жилка, но он, сохраняя видимое спокойствие, произнёс:
— Госпожа Синь, красные глаза — это общий признак рода боевых духов. Не нужно строить лишних догадок.
— Я понимаю, понимаю, — поспешно закивала она.
Это ведь личное дело семьи, и, конечно, они не хотели бы, чтобы посторонние знали.
Почему же тогда он ощутил такую досаду? Ли Минь опустил взгляд на ладони и подумал: «Чтобы избрать её в жёны, какое мужество понадобилось юному господину и через какие испытания ему пришлось пройти!»
В ту же минуту уважение к Лу Цяньцяо в его сердце возросло ещё сильнее.
— Итак… — Синь Мэй тихо поинтересовалась сзади. — А как именно у вас проходит обряд погребального сопровождения? Сначала убиваете, а потом бросаете в гробницу? Или прямо закидываете, оставляя умирать медленно?
— Пожалуйста, не забивайте себе голову такими мыслями, — устало ответил он.
Он хотел продолжить, но вдруг под ногами земля разверзлась. Своей врождённой боевой реакцией он оттолкнулся от стены, взмыл, словно огромная птица, но сверху с грохотом обрушилась тяжёлая бронзовая плита, которая ударила его по голове и вогнала в яму. Сразу несколько плит сомкнулись над ним, и всё вновь стихло.
— Молодая госпожа! Сюда! — послышался голос господина Чжао, который махал лапой из-за угла. — Живее! Такой механизм удержит его ненадолго!
Синь Мэй бросилась бежать и, завернув за поворот, увидела Гого, Инлянь и других. На стенах виднелись выступающие кирпичи. Было явно, именно они привели ловушку в действие.
— Место я сама ему указала, и механизм тоже я привела в действие. Так что теперь ничего тебе не должна, — сухо сказала Инлянь, едва коснувшись кончиком туфель пола и легко взмыла вверх. — Уходи скорее!
Синь Мэй с трудом сдержала слёзы и воскликнула:
— Сестра Хунлянь, ты настоящий добрый человек! Когда Лу Цяньцяо поправится, я обязательно расскажу ему о тебе и Сы Лане! Не переживай!
Инлянь зажала уши и едва не вскрикнула от боли. Снова?! Зачем она её спасла?!
Выход из подземного хода вёл к абрикосовому лесу. Луна уже взошла высоко, заливая землю золотистым светом. В рощах шумела нечисть, вились холодные порывы ветра, и с каждой стороны слышался хор призрачных стенаний.
Господин Чжао тяжело вздохнул:
— В следующую полнолуние… неизвестно, останется ли генерал жив…
Инлянь вспыхнула от ярости и со всего размаху наступила ему на хвост:
— Закрой свой поганый рот! Старший брат Лу обязательно выживет!
Затем она резко обернулась к Синь Мэй и бросила сердитый взгляд:
— Ты чего стоишь? Живо уходи! Если поймают — суждено будет идти в могилу вместе с ним!
Синь Мэй серьёзно кивнула:
— Поняла. Я ухожу… в заставу Цзяпин, за Лу Цяньцяо. Ждите здесь, я обязательно приведу его обратно.
— Да что ты несёшь! — завыл господин Чжао. — Не смей всё усложнять! Там же поле боя! Хочешь смерти?! Тебе надо спрятаться в тихом месте, подождать, пока генерал завершит пробуждение, а потом уж встречаться с ним! Вот так между вами всё и должно быть!
Она лишь улыбнулась, достала из-за пазухи бумажный талисман и уже собиралась призвать Цю Юэ, как вдруг за спиной прогремел оглушительный грохот. Из обрушившейся стены, пробив проход, выскочил Ли Минь. Взлохмаченный, весь в пыли, он держал в руках длинный клинок и с мрачным видом направился к ней.
Маленькие демоны мигом разбежались, а он, криво усмехнувшись, шагнул вперёд:
— Госпожа Синь, куда это вы собрались?
Синь Мэй молниеносно выхватила из-за пазухи ещё тёплый баоцзы и метнула:
— Смотри, скрытое оружие!
Пирожок едва скользнул по его щеке. Ли Минь презрительно метнул взгляд, даже не потрудившись ответить.
— Смотри, скрытое оружие! — снова выкрикнула она.
На этот раз в его сторону полетела сдобная лепёшка с утиным жиром.
— Смотри, скрытое оружие!
Деревянная гребёнка.
На висках Ли Миня вздулись жилы:
— Прекрати это безумие!
— Смотри, скрытое оружие!
И вместе с криком в воздух взметнулась целая туча белой пудры. Ли Минь не успел отпрянуть. Он вдохнул и закашлялся так, что слёзы и сопли тут же потекли по лицу.
Синь Мэй в тот же миг вскочила на спину Цю Юэ, оглянулась и, сверкнув улыбкой, бросила:
— Дурак! Никогда не слышал, что на войне все хитрости хороши?
Цю Юэ широко расправила свои крылья, и в одно мгновение они взмыли в облака, исчезнув из виду.
