Янь Чаошэн повернул её лицо к себе. С тех самых пор, как шестьсот лет назад он стал Повелителем демонов, никто не смел ослушаться его приказа. А те, кто осмеливались, исчезали бесследно, рассыпаясь в прах.
Она же нарушила запрет лично. И пусть она даже и отделалась лёгкой раной, он мог бы наказать её куда строже, и это сочли бы справедливым.
Он прищурился, глядя на её заплаканные глаза и дрожащие ресницы, и усмехнулся:
— Нарушила запрет, а теперь, значит, тебе ещё и обидно?
Она молча покачала головой, но слёзы продолжали катиться, капля за каплей.
Он вздохнул, вытер ей лицо, а затем пальцем провёл по губам, словно предостерегая:
— Ещё будешь реветь, кину тебя в водную темницу. Посидишь там с водяными духами, подумаешь о своём. Хочешь?
— Тогда кидай, — всхлипнула она.
Слова её звучали вызывающе, но в то же время тонкие пальцы девушки крепко сжали край его одеяния.
Он опустил взгляд и с прищуром усмехнулся:
— Правда хочешь? Учти, водяные духи не любят шумных соседей. А если заплачешь там, ко мне не прибегай.
Он говорил резко, но Лю Шуан знала, что за этими грубостями была попытка уступить. За всё время, что они были вместе, она научилась читать его намёки и понимала: это был его способ утешить.
За сто лет, что они были вместе, он редко баловал её нежностью. Даже сейчас, когда он вытирал слёзы жены, ладонь его всё ещё лежала на её спине, продолжая вливать в неё энергию.
Лю Шуан дорожила этим редким теплом. Вся отвага, с которой она шагнула в запретный дворец, растаяла, как снег под солнцем. Он не наказал её несмотря на свой гнев. Несмотря на то, что чуть не навредил, он всё это время лечил.
Значит, он не безразличен, верно?
В её почти омертвевшем сердце снова зацвёл живой росток надежды.
Она обняла его за шею и спрятала лицо в его груди:
— Муж мой, ты обещал вернуться… но так и не вернулся.
Он молча положил ладонь ей на голову.
— Ты винишь меня? — спросил он после паузы.
Она покачала головой, достала из-за пазухи подвеску с рыбками и произнесла:
— Это мой талисман… Не знаю почему, но он треснул. Я пробовала всё, но не смогла починить. Хотела попросить тебя…
Она обхватила его руку своими ладонями и вложила в неё подвеску.
Он бросил на неё взгляд и, не возражая, выпустил силу из ладони. Энергия Янь Чаошэна была поистине мощной. Украшение засияло, две рыбки на нём будто ожили.
Лю Шуан смотрела, не отводя глаз.
Однако, несмотря на свет и чудо, трещины остались. Ни одна не исчезла. Янь Чаошэн сдвинул брови:
— Это Шэньнунский нефрит?
Редкий артефакт, выкованный в Шэньнунском котле, предсказывает будущее. Если треснул — предсказанное изменить невозможно.
Лю Шуан опешила. Потом она аккуратно забрала талисман и сказала:
— Ничего страшного. Не смог — и не беда. В конце концов, это всего лишь камешек. Когда-нибудь подаришь мне другой, красивее, хорошо?
Он посмотрел на неё, но не стал допрашивать.
— Что бы тебе ни понадобилось, скажи Су Луню, — произнёс он.
Она кивнула и, впервые за весь вечер, слабо улыбнулась. Когда он попытался отпустить её, она, насупившись, прижалась ещё крепче:
— Сейчас уже так поздно… Неужели у тебя ещё остались дела? Останься со мной, пожалуйста. Хоть ненадолго.
Он встретил её взгляд, полный ожидания, и после долгой паузы тихо кивнул. Янь Чаошэн остался с ней, и вместе они легли под одеяло.
Лёгкое одеяло, как и она сама. Тёплое и мягкое.
В хрустальном светильнике колыхалось пламя, а на подоконнике мелькали тени бумажных журавликов. Янь Чаошэн знал, что у его жены множество странных увлечений.
Она умела заваривать чай, вырезать силуэты, вышивать, шить одежду…
После обретения формы её подобрала одна чиновничья семья седьмого ранга. Их родная дочь умерла, и, увидев прелестную девочку, они решили, что та просто потерялась, и приютили её.
А она была такой наивной, что даже не понимала, кем была на самом деле, и не догадывалась, что травинке из мира бессмертных не место среди людей. В те времена в мире людей царила мода на утончённость, и её, как любимую дочь, растили как изысканную барышню, обучая всему, что должно знать благовоспитанное дитя.
Вот только к культивации у неё не было ни склонности, ни усердия.
Что надо было учить — не учила. Что не нужно — освоила с избытком.
