У неё было столько слов, застывших в горле… но в итоге она лишь выдохнула:
— Ночью ветрено… Надень что-нибудь потеплее.
Сквозь узорчатую тень от занавески она смотрела, как ветер играет краем его рукава. Его фигура удалялась по витому коридору. Он вновь став неумолимым и решительным Повелителем демонов.
Лю Шуан подняла подвеску с ложа. Трещины на ней… да, определённо, стали глубже.
После того как он ушёл, сон не шёл. Под утро ей приснился сон.
Она увидела лето в мире людей, то самое, когда только обрела облик.
Как у лис врождённая хитрость, так у духов небесных трав — непреодолимая лень. Они не любят менять место, особенно до обретения формы. Поэтому, когда раз в десять лет над Цанлань разражаются молнии и адское пламя, уцелеть удаётся лишь водным растениям. Остальные погибают.
Они знали об опасности, но раз за разом оставались на месте. Такова была их сущность.
Однако, несмотря на эту медлительность, небесные травы были самыми наивными и добрыми созданиями в мире. Их взращивала сама природа в райском уголке у границы с человеческим миром. Они жили в согласии, заботясь друг о друге.
Когда Лю Шуан обрела форму, старшая сестра Хэ Хуа (лотос) сделала ей одежду из лотосового листа. Хайтан (цветущая айва) сплела браслет и застегнула его на её тонком запястье. Цветок немофилы, принесённый бабушкой Ветром, украсил её лоб, а старик Дерево заслонил от солнца и рассказал, как укрыться от адского пламени.
Она купалась в лунном свете и утренней росе, пила ключевую воду.
Все поздравляли её с тем, что она стала бессмертной. Старик Дерево спросил:
— А теперь, дитя, куда направишься? Что хочешь делать?
Она задумалась, а затем ответила:
— Хочу найти того небожителя, что упал к нам в озеро, когда был ранен. Я нечаянно выпила его кровь, впитала немного силы… Я не специально. Вот найду — и верну.
— Ай-ай-ай, какой он тебе небожитель? Он дух смерти. Разве ты не видела метку чёрного огня у него на лбу?
— А духи смерти — это кто?
Старик Дерево мягко коснулся её головы свисающей веткой и объяснил:
— Это очень, очень злые существа. Стоит лишь пальцем пошевелить — и тебя не станет. Не ищи его. Лучше иди в мир бессмертных, там всё прекраснее, чем даже у нас. Самое подходящее место для такой, как ты.
— А мир духов… он красивый?
— Там небо цвета засохшей крови, холод пробирает до костей, воздух полон зловония и смерти. Ни капли чистой энергии, и если ты, маленькая фея, туда попадёшь, то либо погибнешь, либо они тебя сожрут.
Меж тем у её ног муравьи спешили строить мостик. Она подложила листок, чтобы им было легче перебраться, и тихо пробормотала:
— Бедный он…
Жить в таком мрачном месте, без времён года, без живительной силы, среди жестоких сородичей… Если она вырастет, то вернёт ему силу и заберёт с собой в озеро Цанлань. Пусть живёт там, а она начнёт всё сначала.
Позже, когда она выросла и из девочки стала стройной девушкой, то поняла, насколько наивными были те мечты. Повелитель двух миров вовсе не был бедным. Он не нуждался ни в чьей жалости, и уж тем более в её.
Теперь она, в глазах старика Дерева, была самой глупой из всех бессмертных, ведь Лю Шуан прожила рядом с Янь Чаошэном почти сто лет в месте, где нельзя было культивировать. Без его покровительства она давно бы исчезла.
Сон был добрым, но проснулась она с болью в груди.
Пальцами потерев грудь, Лю Шуан вздохнула. Она так давно не видела снов о Цанлане… А ведь в книгах говорится: когда человеку плохо, он начинает вспоминать самое светлое.
Неужели ей плохо? Она живёт в достатке, Повелитель демонов признаёт только её своей супругой, ни один дух или демон не посмеет причинить ей вред. Рядом с ней её верная служанка.
Почему же, несмотря на всё это, её охватила печаль?
Она вспомнила, как не решилась вчера задать важный вопрос.
Нет, так не пойдёт. Она сделала глубокий вдох. Нужно всё выяснить. Они с Янь Чаошэном должны пройти весь путь вместе. Здесь не может быть места для недомолвок и разногласий.
Это она прежде зря испугалась и совсем не туда повернула мысли.
Чего ей бояться?
Муж так любит её. Не может быть, чтобы он предал или обидел её.
Значит, она обязательно должна всё выяснить до конца сегодня.
