Он кивнул. В его глазах мелькнула грусть, он не хотел ничего объяснять. Многовековое желание, наконец, сбылось, но облегчения это ему не принесло. Наоборот, в нём чувствовалась какая-то непередаваемая тяжесть.
Лю Шуан не стала настаивать. Она понимала, что у каждого есть что-то, о чём не хочется говорить. Почему душа его матери была навечно заточена в Могиле Повелителя Духов, он, возможно, не хотел делиться этим даже с собой.
Перед тем как активировать Зеркало Перехода, Лю Шуан окинула взглядом громадное тело Цинвэнь и чуть смущённо спросила:
— А с ней что делать? Как мы её возьмём с собой?
Шао Ю ответил:
— Цинвэнь — древняя демоническая птица. В современном мире бессмертных для неё не найдётся места.
Если взять её с собой, в мире людей начнётся паника. Разнесутся слухи, страх охватит сердца смертных.
— Но ведь птенец ещё не спасён… — прошептала Лю Шуан.
Если они заберут только яйцо, то будет ли мать готова на это?
Внезапно Янь Чаошэн без лишних слов бросил яйцо обратно в объятия Цинвэнь и сказал:
— Пусть вернётся к той, кому принадлежит. Больше об этом не думайте.
Лю Шуан уставилась на него в изумлении. Он серьёзно? Ведь этот птенец должен был стать его верной опорой в будущем. Крылья Цинлуань одним взмахом могли сковать целые земли. И между ними, по легенде, должна была быть священная связь, нерушимая и судьбоносная.
Тут ничего подобного и близко не было. Янь Чаошэн с хладнокровием отказался от Цинлуань. Птица прижала яйцо к себе и вновь заплакала кровавыми слезами.
В древних трактатах говорилось: демонические птицы не знают слёз. Им не дано плакать от природы. Каждая слезинка, если всё же появляется, — это кровь сердца.
Понимая, что Чаошэн непоколебим, Лю Шуан обратилась к Шао Ю:
— Ты можешь спасти её дитя?
Шао Ю покачал головой:
— Увы, я бессилен. Сердечная связь прервана. Если бы это было ранение, можно было бы что-то сделать, но сейчас в нём нет жизни и я не способен вернуть её.
Цинвэнь всё понимала. Её крики становились всё более пронзительными и полными тоски.
Янь Чаошэн нахмурился и сказал:
— Что ты медлишь? Активируй Зеркало Перехода. Мы возвращаемся.
Но… вернуться — значит бросить Цинлуань на верную смерть.
Лю Шуан ещё не придумала, как поступить, когда вдруг громадная птичья голова склонилась прямо перед Янем Чаошэном. Цинвэнь опустилась к его ногам, распластала крылья и упала ниц.
Она издавала глухие стоны, кровь в слезах капала в грязь. Затем она выдернула перо из своих пёстрых крыльев, и вместе с окаменевшим яйцом аккуратно пододвинула его к ногам юноши.
Янь Чаошэн отшатнулся:
— Забери обратно. Я сказал — не повторяй. Я не могу помочь. Тебе от меня ничего не нужно.
Птица громко закричала и рванулась вниз в пропасть.
Тут же с небес обрушилось пламя. Прямо на глазах у всех древняя демоническая птица Цинвэнь сгорела, превратившись в пепел. И в этот пепел, как будто что-то заклинала, она вложила всю свою силу, чтобы в итоге сгореть дотла и оставить после себя лишь один предмет: хлыст из чёрного и золотого металла, что стремительно влетел в руку Янь Чаошэна.
Цинвэнь пожертвовала собой, чтобы создать из собственного тела артефакт и умоляла этим последним жестом спасти её дитя.
Хлыст пульсировал могущественной демонической энергией, но, оказавшись в руке Чаошэна, как будто подчинился его воле. Вся скверная энергия в нём рассеялась, и вместо неё заструилась чистая сила бессмертных.
Он долго молчал, глядя на мёртвое яйцо. Затем Янь Чаошэн склонился, поднял его и перо, после чего аккуратно спрятал их за пазуху.
Лю Шуан наблюдала за этим, не зная, что чувствовать.
— Ты спасёшь её ребёнка?
Янь Чаошэн хмыкнул:
— Посмотрим. Ты так на меня смотришь, будто считаешь меня эгоистом и бездушным мерзавцем, который думает лишь о выгоде.
Лю Шуан не обвиняла его. Она сама была бессильна и не могла заставить других сделать то, на что сама не способна. Она попыталась лишь предложить в обмен свою духовную силу.
Лю Шуан покачала головой и печально сказала:
— Нет… Просто мне очень грустно.
Она вспомнила свою смертную мать, ту, что до последнего помнила и любила её, а тело, в котором теперь жила, обладало памятью о госпоже Цзы.
Видимо, все матери в мире одинаково велики. Ради детей они готовы на всё. Даже демоническая птица, умирая, не думала о себе, а только о нём.
Янь Чаошэн молчал.
Лю Шуан больше не спрашивала. Она потянулась к Зеркалу Перехода, но Шао Ю остановил её:
— Твоих сил почти не осталось, позволь мне.
Она не сопротивлялась. Всё это изматывало и её тело давно вышло за пределы своих возможностей.
Шао Ю взял зеркало, и вскоре на его поверхности заиграли светлые волны.
Рядом раздался холодный голос Янь Чаошэна:
— Я постараюсь его спасти.
Блин! 😥какая печальная и пронзительная глава
Восторг!
Судя по всему будущее 700 лет впереди есть результат сегодняшних действий Лю Шуан. Не будь ее сейчас здесь, Янь Чаошэн не оказался бы здесь, не встретил эту птицу и не стал бы спасать яйцо, свою будущую опору.
Но тогда не понятен момент с Шао Ю. Если будущее результат сегодня, то будет не состыковка, тк сейчас все части души вернулись к Шао Ю , и ни одна не попала к Лю Шуан, как было в будущем.
Я запутальсяяя🤦🤣
Я читаю
Хотела написать, читаю второй раз, Янь Чаошэн такой безмерно хороший!!!!!!!